— Возьмите мою, — сказал он, хотел сойти на землю, но упал на колени.
Кок-Эрон вскрикнул и спрыгнул с седла.
Лицо Эктора покрыла смертельная бледность.
— Пуля попала сюда, — сказал он, прижимая руку к груди. — Я не хотел говорить…Я надеялся успеть… Но силы меня покинули…Поль, возьмите приказ и скачите вперед!
Он сделал усилие и, поддерживаемый Кок-Эроном, сел у дерева на краю дороги.
Старый солдат дрожал всем телом.
— Не теряйте ни минуты, — произнес Эктор, — и забудьте обо мне…Спешите и вернитесь ко мне с Кристиной.
Кок-Эрон протестующе отбросил узду своей лошади. Видно было, что старый слуга желал остаться.
— Я, может быть, требую от тебя в этот раз последней услуги, — продолжал Эктор, — ступай, прошу тебя…
И поскольку Кок-Эрон не торопился, Эктор прибавил:
— Раз так, я тебе приказываю!
Кок-Эрон вскочил в седло, подобрал поводья, и ударивши обеими шпорами, полетел, как стрела.
Поль с грустью пожал руку Эктора и понесся следом за старым солдатом.
— Положитесь на нас! — закричал брат Иоанн.
Вся эта сцена заняла не больше трех-четырех минут. Бешеный галоп позволила им наверстать потерянное время.
Три солдата, бывшие под командой Коклико, устрашенные смертью своего начальника, разбежались в ту же минуту. Один из них, унесенный своей лошадью, прискакал к шевалье, когда тот менял лошадей.
— Коклико убит! — сказал всадник, оглядываясь назад на дорогу.
Шевалье побледнел.
— Четверо несутся по нашим следам во весь опор, — продолжал солдат. — Их лошади летят, как на крыльях…Мы в них выстрелили. Ни один не упал, хотя Коклико оперся ружьем на ветку, чтобы лучше целиться во всадника, скакавшего впереди.
— Запрягайте скорее! — закричал шевалье.
Конюхи засуетились.
Но Кристина слышала рассказ беглеца. Она пробудилась от оцепенения и выскочила из кареты, догадываясь, что Эктор спешит к ней на помощь.
Шевалье с беспокойством смотрел в сторону Парижа и кусал побледневшие губы.
— Торопитесь же! — вскричал он снова, обернулся и увидел Кристину посреди дороги.
Испустив крик ярости, шевалье бросился к ней. Она хотела бежать, но упала на колени, полуживая от страха и изнеможения. Шевалье соскочил с седла, поднял её, как ребенка, и бросил в карету.
— Эй, вы, по коням! А ты на козлы! — кричал он солдатам и кучеру.
— Бедная девушка! — прошептал один из них.
Они в нерешительности теснились вокруг шевалье. Между тем черная точка все росла. Светало, и можно было различить три черных фигуры, которые неслись с быстротой ветра.
— Я размозжу голову первому, кто не будет повиноваться, — сказал шевалье, выхватив пистолет.
Кучер сел на козлы, солдаты выстроились позади кареты.
— Вперед! — закричал шевалье.
Карета двинулась, но тут раздался выстрел, и одна из лошадей, пораженная в грудь, упала.
Карета остановилась.
Солдаты обернулись и увидели человека, бросившего ружье на дорогу. То был Кок-Эрон.
Шевалье позеленел. Приближалась последняя сцена трагедии.
Он быстро отворил дверцы и схватил Кристину, чтобы бросить её через седло и ускакать.
Но Кристина защищалась с мужеством отчаяния.
— Сабли наголо и вперед на эту сволочь! — закричал шевалье, близкий к сумасшествию от ярости.
Солдаты лениво повиновались.
— Приказ короля! — кричал Фуркево, скакавший с поднятой шпагой.
Солдаты вложили оружие в ножны.
Лошадь Кок-Эрона проскакала между каретой и шевалье, отскочившим в сторону, чтобы не быть раздавленным.
Вскочив в седло, он огляделся. Полицейские оставались в нерешительности. Три храбреца, его непримиримые враги, окружали его; положение было ужасное, но шевалье был не таков, чтобы отступать. К тому же Шавайе среди них не было.
— Приказ короля? — сказал он. — У меня тоже приказ короля.
— Он ещё рассуждает, — возмутился брат Иоанн, взводя курок пистолета.
— Эй, брат Иоанн, без подобных шуток в моем присутствии! — сказал Поль, проворно оттолкнув руку товарища.
— Мсье, — продолжал он, обращаясь к шевалье, — я согласен оказать честь драться с вами, хотя людей, подобных вам, просто бьют. Потому прошу вас вынуть шпагу, и кончим дело.
Граф был с правой стороны шевалье, почти касаясь его коленом; брат Иоанн немного впереди, а Кок-Эрон возле Кристины.
Побег был невозможен. К тому же полицейские казались вовсе не расположенными вступиться за шевалье.
Его рука дергала узду лошади, которая плясала и становилась на дыбы.
Шевалье хорошо понимал, что победитель или побежденный, он погиб. Потому он хотел не дуэли, а побега, чтобы после возобновить борьбу, и медлил.
— Вы меня слышали? — спросил Поль.
— Очень хорошо, мсье, но вы видите, что с такой лошадью я не могу драться, — отвечал шевалье.
— За этим дело не станет. Мы можем сойти на землю.
Поль соскочил с седла, но в тот миг, как нога его коснулась земли, шевалье схватил его за волосы, и выхватив пистолет, размозжил ему голову.