— Если мы не будем стоять на месте, я не замерзну. — Кейт так решительно тряхнула головой, что вуаль волнами поплыла по ее плечам. — А вы, между тем, так и не ответили на мой вопрос.
— Какой же? — сухо поинтересовался Росс.
— Что нам теперь делать?
— Полагаю, ждать.
— Ждать? — Она, хмурясь, поглядела на него, чтобы убедиться, не дразнит ли он ее вновь.
— Ждать решения моего отца. Скорее всего, он откажет. И употребит при этом пару кощунственных ругательств.
— Пусть ругается сколько хочет, лишь бы дал недвусмысленный ответ.
— Ага, — невыразительным голосом откликнулся Росс.
Кейт выдернула шлейф из-под ноги прислужника, спешившего куда-то с кувшином вина в руках. Они сделали еще несколько шагов. Любопытство одолевало ее все больше.
— Значит, вы считаете, что любовь между знатными людьми невозможна.
— Она возможна, но встречается нечасто.
— Стало быть, вы не будете ожидать любви от своей супруги? Вам будет безразлично, как она выглядит и какие чувства питает к вам, а вы — к ней?
Росс покрутил головой, будто разминая затекшую шею.
— Отец наверняка посоветуется со мной, и уродину мне точно не сосватают. Но цель сего мероприятия — объединить наши владения с владениями кого-то из соседей или дальних родственников.
— И вам этого достаточно?
— Так устроена жизнь.
— Ясно, — сказала Кейт с легким разочарованием в голосе. — И эта женщина — ни в коем случае не «уродина» — должна будет родить вам кучу детей, пока вы будете покупать ленточки и прочую мишуру для… молочниц.
Росс рассмеялся низким, утробным голосом.
— Кучу детей, говорите? А вы, как я погляжу, не сомневаетесь в моей мужской силе. Очень лестно.
— Прекратите! Я всего лишь хотела сказать, что любовь вы будете… черпать из других источников.
— Возможно. Как я уже…
— Да-да. Так устроена жизнь. Я уяснила.
— А вы бы, значит, вышли замуж по любви — и плевать на богатство, на стабильность? Плевать, от кого рожать детей?
— Да.
Одна бровь Росса поползла вверх, пока не уткнулась в кромку берета.
— Вы, кажется, ни на йоту в этом не сомневаетесь.
— А как же иначе? Я ведь проклята. Всякий мужчина, который захочет жениться на мне или моих сестрах, непременно погибнет.
— Но остается уловка — брак по любви.
— Если вам угодно называть это «уловкой».
— Насколько я понимаю, Генрих именно поэтому проявляет невиданную щедрость.
Кейт смерила Шотландца холодным взглядом: ее обидела едва слышная перемена в его голосе.
— А почему же еще?
— Не знаю, — сказал он, изучая толпу придворных так же пристально, как вчера изучал враждебный лес. — Может, объясните?
Потрясение, на миг овладевшее Кейт, тотчас сменилось гневом.
— Думаете, я… Нет, нет и еще раз нет! Уж не знаю, как благородные дамы ведут себя в Шотландии, но в Англии мы не привычны к мимолетным интрижкам!
— Даже с королем?
От такой наглости у нее пропал дар речи. Подобрав шлейф дрожащей рукой — дрожащей от желания отвесить пощечину, — Кейт развернулась и собралась уходить.
— Постойте. — Росс поймал ее за руку. Голос его был тих, но тверд. — Я не должен был позволять себе подобных намеков. Просто меня смущает то, что Генрих уделяет вам столько внимания.
Кожу Кейт жгло в том месте, где он коснулся ее, и от этого жара плавилось все внутри. Леди Кэтрин резко выдернула руку, будто ошпарилась, и прижала ее к боку.
— Его величество уделяет мне внимание лишь потому, что испытывает ко мне чувство глубокой благодарности. Моя старшая сестра не так давно отвела беду от него, его супруги и их наследника. Ничего личного. Просто он возвращает долг.
— Да, до меня доходили слухи, что летом на жизнь короля покушались.
— Возможно, и доходили, но подробностей почти никто не знает. Меня самой там не было, а Изабель предпочитает не распространяться на эту тему.
— Это Изабель вышла замуж за Брэсфорда?
Кейт едва заметно кивнула.
— Да, он королевский фаворит. Блистательный рыцарь. Вы его знаете?
— Знакомое имя, но в число приграничных лордов, которых отец считает нашими врагами, он вроде бы не входит.
— И слава Богу: это был бы опасный враг. С другой стороны, Генрих подарил ему земли только после Босворта. Времени, чтобы завести врагов, у него еще не было.
— Тогда понятно. — Шотландец сделал паузу, а когда заговорил вновь, его тон совершенно изменился. — Вам когда принести извинения, сейчас или после?
— Извинения?