Кейт подошла к нему, отводя взгляд, и с ухватками заправской служанки придвинула столик, поставила миску и достала отрез льняной ткани из сундука. Отрез быстро был разорван на полосы. Ни один мускул на лице девушки не дрогнул.
А Росс все это время смотрел на синяк у нее на щеке, успевший потемнеть за считанные минуты. Его грудь распирало от гнева и желания отомстить. Ему хотелось ударить Трилборна по лицу — по-настоящему, с оттяжкой, а не просто щелкнуть по носу, как только что в коридоре. Пальцы на левой руке сами собой сжались в кулак.
Леди Кэтрин, кажется, и не подозревала, что обезображена. Она смотрела на его грудь, на плечи. От возбуждения, которое вызывал в нем взгляд этих заинтересованных голубых глаз, его соски непроизвольно набухали. Росс не сразу догадался, что ее внимание привлекла не его мужская стать, а обилие старых шрамов, свежий, четырехдневной давности, порез на предплечье и кровоподтеки, полученные в последней драке.
Кейт посмотрела ему в глаза.
— Вам же холодно. Хотите завернуться в мою накидку?
— Мне не холодно! — рыкнул Росс.
— Правда? — Она не стала спорить. — Ладно, тогда я постараюсь как можно скорее наложить повязку. Давайте я гляну, насколько серьезно вы пострадали.
Леди Кэтрин осторожно убрала рубашку, которой он зажимал кровотечение, и увидела рану — зияющую, но все-таки уже не фонтанирующую. Росс все ждал, когда на ее лице появится подобающее случаю омерзение, но увидел лишь спокойное, оценивающее выражение.
— Края раны надо сшить, иначе заживать будет очень долго.
— Так сшейте.
— У Гвинн это получится лучше.
— Только не говорите, что не умеете обращаться с иглой. Я же видел ваши шедевры. — Он кивнул на корзину, из которой торчал вышитый яркими цветами шелк.
— Это другое, — кратко ответила Кейт.
— Конечно. Мне же вокруг пупка маргаритки вышивать не надо.
Она улыбнулась и снова отошла к сундуку, бросив через плечо:
— Под вашу ответственность.
Промокая рану, Росс отвлекся и не увидел, что именно девушка извлекла из сундука. Голову он поднял лишь тогда, когда она бросила щепотку белого порошка в принесенную воду, намочила в растворе клочок ткани и прижала его к раненому боку.
— Тысяча чертей! — выпалил Росс, вскакивая с табурета. Его кожу как будто грызли муравьи. Плед едва не свалился на пол, но Шотландец успел его подхватить. — Что это за дрянь?
— Соль. Простой соляной раствор. Гвинн постоянно им пользуется.
— Да, но я же все-таки не кусок мяса под засолку!
— Что не дает разложиться мертвой плоти, оберегает и живую. Прошу вас, посидите спокойно.
После такой отповеди Росс уже не шевелился, но чем-то ведь нужно было отвлечься от пульсирующей боли в боку! Спасение пришло в виде женских изгибов, колышущихся под розовым шелком туники. По центру лифа и по бокам, на уровне колен, на тунике имелись внушительные прорези, сквозь которые можно было разглядеть ажурное нижнее белье. Шапочка, на которой держалась вуаль, была такого же цвета и с такой же вышивкой.
Росс обратил внимание на то, что во время схватки с Трилборном пряди волос леди Кэтрин смешались с золотыми нитями, тянувшимися от головного убора. У него даже пальцы зудели, настолько сильным было желание распутать их, пригладить, вплести в тяжелую косу, что ниспадала между лопаток, прикрытая полупрозрачной вуалью. Тонкая ткань лифа в точности повторяла каждую линию тела — в частности, аккуратные сферы грудей. Скорее всего, небольшой бугорок, стыдливо прикрытый вышитым цветочком, по цвету идеально совпадал с этим розовым шелком.
Трилборн коснулся ее там. Росс испытывал непреодолимое желание стереть его прикосновение своим. Ему хотелось гладить ее груди, ласкать их, пока соски не превратятся в сладкие ягоды, которыми он утолит свой голод. Ему хотелось помочь ей обо всем забыть.
Должно быть, порыв сей был неотъемлемой частью кровной вражды: он обязан был уничтожить даже память о своем неприятеле. Только и всего. Даже если он позволит себе нечто большее, если вкусит ее мягкий жар, ее пряный женский аромат…
Нет, он должен думать о чем-то другом. О чем угодно, только не об этом.
— А раньше Трилборн не причинял вам неудобств? Или он регулярно зажимает вас в укромных уголках?
— Вовсе нет. С тех пор как мы вернулись, мне удавалось избегать его общества. — Далее леди Кэтрин вкратце пересказала, что произошло, и за это время успела промыть его рану. Затем из корзины для шитья она вытащила иглу с черной шелковой нитью.