— Я не хотел причинить тебе боль. В первый раз мне нужно было вести себя более осторожно.
— Как… как ты узнал, что у меня это в первый раз? — спросила Кейт сдавленным голосом, замерев от напряжения в его объятиях.
— Есть способы… — ответил он, продолжая гладить ее волосы и пропуская пряди между пальцами. — Ты была очень… напряжена.
— У меня по-другому не получалось!
— Ничего страшного, — сказал Росс как можно более невозмутимо, стараясь подавить легкий смешок. — У меня и в мыслях нет на что-либо жаловаться.
Кейт облегченно вздохнула.
— В следующий раз будет по-другому.
— Если следующий раз вообще будет.
Услышав эти слова, Росс замер, а его сердце гулко застучало.
— Если?
— Не обращай внимания. Я уверена, что все будет хорошо.
Опять это проклятие трех граций, будь оно неладно! Кейт была уверена, что он не доживет до следующего раза. Росс не придавал особого значения приметам и предзнаменованиям, но от ее уверенности ему стало немного не по себе.
Неужели именно поэтому она пришла в его спальню — потому что хотела провести с ним ночь до того, как он погибнет? А в том, что он должен умереть, Кейт не сомневалась. От этой мысли Шотландцу стало совсем нехорошо.
Разумеется, он не имел права жаловаться. Он возлег с ней по ее просьбе, и причиной тому было не только вожделение. Он хотел быть рядом с Кейт, хотел защищать ее от грубых рук Трилборна. И теперь Росс был безумно счастлив оттого, что он был у нее первым. К их давней вражде это практически не имело никакого отношения, но мысль о Кейт всегда присутствовала где-то на заднем плане. Россу было противно думать о том, что Трилборн мог силой овладеть ею, причинив боль. А в том, что мерзавец повел бы себя именно так, можно было не сомневаться. Быть может, Кейт и пленяла его свой красотой, но гораздо большим наслаждением для него было бы овладеть невестой своего злейшего врага.
Как это объяснить Кейт? Можно даже не пытаться. Это будет выглядеть как оправдание своей слабости либо, что еще хуже, как попытка обвинить Трилборна в намерениях сделать то, что он сам только что совершил.
По крайней мере, ему был известен один способ отвлечь ее от мыслей о смерти. Полностью бескорыстным этот способ не назовешь, но Росс и не думал притворяться святым. От одних воспоминаний о том, каким сладостным и податливым было ее тело, его охватило почти болезненное возбуждение. Кейт была квинтэссенцией мягкости и нежности, которых так давно не хватало в его жизни. В ней заключалась вся хмельная радость, которую он когда-либо испытывал. Более того, она была здесь, рядом с ним, под одним одеялом, теплая и совершенно обнаженная в его крепких объятиях.
— Ну, раз так… — протянул Росс и, развернувшись к Кейт лицом, просунул колено между ее ног, чтобы плотнее прижать свой твердый от возбуждения кол к ее мягкой влажной ложбинке. — Если мне суждено уйти в мир иной, прежде чем…
— Не говори этого! — сдавленным голосом перебила его Кейт, хватаясь пальцами за волосы на его груди.
Росс поморщился и переложил ее руку на свой бок. Теперь, когда рука уже не мешала, он взял в ладонь одну из ее грудей и, наклонив голову, поцеловал сосок, потом слегка подул на него и улыбнулся, видя, как тот начинает набухать.
— Если мне суждено умереть, — повторил Шотландец, касаясь губами нежного сокровища, — то, пожалуй, стоит еще раз испытать удовольствие, которого мне будет крайне не хватать.
ГЛАВА 11
Проснувшись в своей постели в комнате, которую она делила вместе с Маргарет, Кейт почувствовала, что находится совсем не там, где должна быть. Глядя в потолок, она поняла, что не может вспомнить, как дошла сюда через спящий дворец.
Ну конечно! Она и не могла этого вспомнить, потому что проделала путь не одна.
Кровь прилила к ее щекам, когда Кейт вспомнила, как Росс встал с постели, подошел к кувшину с водой и вернулся обратно с куском ткани. Он омыл ее тело с такой нежной заботой, что Кейт едва не застонала от наслаждения. Единственное, что ее сдерживало, — это боязнь того, что Росс подумает, будто ей больно. Затем он нашел ее рубашку, расправил складки и надел ее на Кейт. Движения его были медленными. Казалось, ему очень не хотелось закрывать ее прелести одеждой. До этого Росс уже полностью одел Кейт, но через секунду снова сорвал с нее всю одежду и заключил в свои объятия.
Обессиленные, они спали до первых петухов. Когда серый рассвет проник в комнату, Росс накинул на себя одежду, торопливо надел на Кейт нижнюю юбку и, набросив ей на плечи накидку, отнес в ее спальню. Там он поцеловал ее на прощание, и Кейт бесшумно скользнула в свою постель рядом со спящей Маргарет, — туда, где ей и следовало находиться.