— А не англичанин? Твоего жениха из Брюгге не спасло иностранное происхождение, — сказала Маргарет, вновь закусив уголок вуали и пристально глядя на сестру. — Но мы можем спросить об этом у Изабель. Она старшая из нас. Возможно, ей что-то известно.
— Наверное, — произнесла Кейт, хотя и не понимала, каким образом тот факт, что муж Изабель оставался в живых через несколько месяцев после свадьбы, делал ее более опытной в данном вопросе.
— Ей также может быть известно, способно ли проклятие свести в могилу мужчину после того, как мы сочетаемся с ним законным браком.
— Маргарет!
От одной мысли об этом Кейт стало трудно дышать, словно ее учащенно бьющееся сердце застряло у нее в горле, лишив ее воздуха.
— Необходимо учитывать такую возможность. — Ее сестра потянулась за своей миской бульона.
Кейт не желала ничего учитывать. Это заставило ее задуматься: а вдруг ее младшая сестра в чем-то права? Что, если она действительно испытывала к шотландцу, приходившемуся ей мужем, некоторую привязанность?
— Но это ведь не любовь?
«Нет, конечно, нет, — подумала Кейт, обхватив себя руками под накидкой. — Любовь — это нечто большее, чем восхищение красивым лицом и мужественным телом, чем благоговение перед умением обращаться с мечом. Она не имеет ничего общего с удовольствием, испытанным в его объятиях. Любовь — это чувство, которое взращивается годами совместной жизни, разделенная радость от рождения детей и печаль от неизбежной потери некоторых из них. Любовь — это уважение и признательность мужчине за его защиту. Это общий семейный очаг».
Нет, она не была влюблена в Росса. Как она могла любить мужчину, который подозревал ее в попытке его убить?
Маргарет ушла, чтобы проверить, как там Гвинн, и осталась с ней на ночь на соседней кровати. Завернувшись в накидку и потертое шерстяное одеяло, Кейт села на ложе, прислонившись спиной к тому месту, где сходились стены. Она оставалась в такой же позе, когда наконец пришел Росс.
К тому времени свеча превратилась в мигающий коптящий огарок. Муж Кейт едва различимой тенью вошел в келью и закрыл за собой дверь.
— Еще не спишь? — спросил он. — Я полагал, ты уже давно в кровати.
— Я и так в кровати, но… — Кейт покачала головой.
Он огляделся, отыскав взглядом свой меч, который принесли сюда раньше, потому что его нельзя было брать с собой в трапезную. Убедившись, что оружие с ним, Росс сбросил плащ, снял кожаный жилет и начал распускать пояс, удерживающий плед.
— Ты напугана сегодняшними событиями?
— Пп…полагаю, да.
— У тебя зуб на зуб не попадает. Тебе холодно.
Кейт попыталась справиться с собственным голосом.
— А кому… здесь тепло?
Росс бросил плед на кровать, укрыв им ее ноги. Даже сквозь одеяло Кейт ощутила тепло его тела, задержавшееся в складках одежды.
— Тогда в лесу, в нашу первую ночь, тебе тоже было холодно, — произнес Шотландец хриплым голосом. Его ловкие пальцы распустили завязки, крепящие рубашку к чулкам.
Во взгляде Кейт появилось возмущение.
— Тогда шел снег.
— В ту ночь я услышал, как стучат твои зубы. — Росс покачал головой, затем наклонился и снял рубашку через голову.
— Ты разжег костер. — От нее начал ускользать смысл собственных слов, когда свет умирающей свечи позолотил твердый рельеф его мышц на груди и руках, четко очертив их тенями.
— Мне хотелось заняться совсем не этим.
Росс сел на противоположную кровать и начал стягивать сапоги и непривычные для него чулки, однако продолжал смотреть не на них, а на Кейт.
— Неужели?
Это все, что удалось ей произнести. Чуть дыша от охватившего ее предвкушения, Кейт наблюдала за тем, как он поднялся и направился к ее кровати во всем своем обнаженном великолепии.
— Нет, — ответил Росс. Опустившись на колени на тонкий и узкий тюфяк, он принялся точными и беззастенчивыми движениями разворачивать ее покрывало.
— А что бы ты предпочел? — Кейт начала помогать ему, да простят ее святые. Затем она стянула через голову накидку и позволила расшнуровать лиф платья.
— Лечь с тобой, согреть тебя, обнять.
— Жаль, что ты этого не сделал, — произнесла она дрожащим от волнения голосом.
— Я хотел бы согреться о тебя, — сказал Росс, задрав подол ее платья и нижнюю сорочку. Затем он приподнял Кейт и поставил ее на колени рядом с собой, чтобы избавить от одежды.
Его руки, нос, лоб и все остальные неприкрытые части тела были холодными. Кейт обвила его руками и притянула к себе, прижавшись дрожащим, покрытым мурашками телом к чудесному теплу его мощного торса и того, что располагалось ниже.