— Картина Сурикова «Не ждали»! — раздался радостный сочный бас. Вслед за этим — грохот опрокинутой вазы, топанье, шлепки. — А это я, старинный друг Добродеев, собственной персоной. Решил заглянуть, проверить, как ты тут, просто так, без звонка. Вернее, позвонил на работу, там сказали: «Хозяин уехамши!» Ну а я, дай, думаю, зайду, а вдруг ты и вправду дома. И оказался, как всегда, прав! А как ты, старик? — спохватился бас, придавая голосу сочувствующие интонации.
— Нормально, — неохотно отозвался Александр.
— Э, да тут дама! — вскричал вновь прибывший, рванулся к Екатерине, схватил ее за руку и смачно поцеловал. Отступил на шаг, вытянулся, щелкнул каблуками, низко склонил голову, уперев жирный подбородок в грудь: — Алексей Добродеев!
Был он большой, толстый, очень подвижный человек с растрепанными волосами, небрежно и дорого одетый, и от него слегка попахивало вином.
— Красавица, ничего не скажешь. Узнаю твой вкус!
Он плюхнулся на диван, схватил со стола стакан хозяина, залпом выпил его содержимое, крякнул, обшарил глазами стол в поисках закуски, пробормотав при этом:
— Ох, уж эти бедные богатые, выпить есть, а закусить — фиг! — Потом взял руки девушки в свои большие мягкие ладони и сказал: — Ну, Сашка, ну, негодяй, и что они только в тебе находят?
Щеки его лоснились, глаза сияли, выражение лица было самое благодушное, но внимательный, острый взгляд кольнул диссонансом.
— Екатерина Васильевна Берест, — представил ее Александр, — хозяйка «Королевской охоты».
— Что такое «Королевская охота»? Кафе?
— Как, ты не знаешь? Ты же у нас все знаешь! Это детективное бюро.
Что-то мелькнуло в глазах Добродеева.
— Ты нанял детектива? — В голосе послышались недоверчивые нотки.
— Почему бы нет? — впервые за весь вечер улыбнулся хозяин.
— Но ведь ведется следствие, и при чем тут частная контора? Или ты хочешь сам…
— О чем ты? Какое следствие?
— Ну как о чем? — Добродеев слегка смутился. — В связи с… — он замялся, — с Еленой…
— При чем здесь Елена?
— Я не понимаю…
Было похоже, что Добродеев растерялся.
Что-то происходило на глазах у Екатерины. Что-то имеющее скрытый смысл. Дуэль?
— Я не детектив, — вмешалась она. — «Королевская охота» — это охрана, и я здесь потому, что… — закончить она не успела, так как Александр Павлович, потянувшись за салфеткой, задел ее рюмку и опрокинул.
— Извините, ради Бога! — вскричал он, поднимая и ставя рюмку и промакая салфеткой разлитое вино.
Некоторое время они сидели молча, наблюдая, как мягкая ткань медленно впитывала красную жидкость.
— «Королевская охота» — это охрана. Я думаю, пришло время и мне купить немного безопасности, ты не находишь? Слышал, Рубова ограбили в его собственном подъезде? И избили. А в свете последних событий у меня нервишки шалят.
— Рубова? — оживился гость. — Не слышал! Когда? И много взяли? Ужас какой! Из дома выйти нельзя! Но… охрана? А вы меня не дурачите? Прекрасная дама — начальник охраны! Или начальница? Мир вывихнут! Как вы сказали: «Королевская охота»? Что-то знакомое, вроде роман такой был, вспомнил — «Вся королевская рать»! А вы, мадам, кто же будете? Или мадемуазель? Охранница?
— Екатерина Васильевна — владелица бюро.
— Не может быть! — всплеснул руками Добродеев. — И я узнаю об этом последним? Я должен написать о вас, непременно!
— Господин Добродеев у нас журналист, пописывает в различные печатные органы, от красных до коричневых, включая зеленые и синие…
— Синие?
— Ну да, дамские издания.
— Почему «синие»?
— Издевается, «синие чулки» имеет в виду. Ну и что? Истинный писатель вне политики! — приложив руку к сердцу, с пафосом произнес гость, уселся поудобнее, и было видно, что уйдет он не скоро. — А выпить у тебя найдется? Люблю, чтоб от меня свеженьким пахло…
— Выпить — да, но ничего больше.
— А нам ничего и не надо. Omnia me-e-a mecu-u-m ро-orto![4] — пропел он низким шмелиным басом, довольно приятным, впрочем.
Придвинув к себе большой портфель, он принялся вытаскивать оттуда свертки и сверточки, от которых пахло копченым мясом, рыбой, чесноком.
— А мы вот попросим прекрасную охотницу поухаживать за двумя голодными мужиками, м-м-м, как? — обратился он к Екатерине, с улыбкой заглядывая ей в глаза.
Екатерине не оставалось ничего, как отправиться на кухню в сопровождении Ситникова, прижимавшего к груди свертки.
«А почему бы и нет? — решила она, почувствовав голод. — Меня ведь никто дома не ждет».
Добродеев был в ударе. Самые невероятные истории, героем которых выступал сам рассказчик, посыпались, как из рога изобилия. Он размахивал руками, округлял глаза, делал драматические паузы в нужных местах. Говорил он о себе в третьем лице, называя себя по фамилии, что звучало довольно непривычно. Действие происходило в разных странах, упоминались известные имена. Сюжет был довольно однообразен — Добродеев и Кто-то Ужасно Знаменитый. Добродеев сказал (сделал, написал) что-то необыкновенно замечательное, Кто-то Ужасно Знаменитый был потрясен случившимся!