Я удивлюсь, я удивлюсь, я удивлюсь.
Сегодня я показал ей знак, случайно, как будто он не имеет значения. Она посмотрела на него, потом посмотрела на меня. Но она не сказала ничего.
(Следующие несколько заметок носили следы подчисток, а там были места, переписанные более твердой рукой.)
Что такое власть? Это средство осуществить то, что желаешь. Для меня власть становится необходимостью; сама по себе она добродетель и бальзам, сладкий, как поцелуй девушки.
Я одинок. Враги окружают меня, смотрят безумными глазами.
Глайд, Глайд, почему ты так сделала? Я лишился тебя, ты порочна и испорчена. О, милая порочная Глайд! Ты узнаешь горечь сожаления и раскаяния, ты споешь песню горя. Что касается собачьей шкуры Таапера Садалфлори, то я посажу его на янтарную гондолу, отвезу на остров Слаймаркот и отдам на растерзание козлам. Но впереди еще много времени обдумать это.
В тексте было пропущено мнгого страниц, затем записи возобновились темными лилово-синими чернилами. Рука казалась более твердой; характеры выписаны более правдиво. Последующие записи были озаглавлены:
МАНТРИКИ
Аккумуляция власти — это самоподдерживающийся процесс. Прирост первого низок, но он увеличивается согласно дирекции[13]. Необходимо сделать первые шаги.
Однообразие и беззаботное житье — просто растительное существование. Во время этой фазы невозможно привести хоть какие-то суждения. Дисциплина, сама по себе — не отвлеченное понятие. Она освобождает от Учения, от долга.
Очевидно, прошло время, возможно несколько месяцев. Дальше почерк был крупным, заостренным, угловатым и выделял почти осязаемую энергию.
Новая девушка в городе появилась!
Ее имя — Зада Мемар.
Зада Мемар.
Все время думаю о ней.
Она существует в своем пространстве, раскрашенном в свои цвета. Как же мне присоединить ее пространство к моему? Как же мне разделить с нею мои секреты? Как можем мы объединить в одно целое наши тела, души, порывы? Интересно, знает ли она меня так, как я знаю ее?»
Затем следовало несколько страниц экстравагантных рассуждений над Судьбой и Обстоятельствами, последующими за возможностью встречи Говарда с Задай Мемар.
Следующая часть состояла из страстных обещаний Заде Мемар, обращенных к ее сознанию. Там не было определенной нити, сообщений о прогрессе или развязке любовных отношений.
Враги окружают меня; они таращатся на меня безумными глазами, проходя мимо, или, как бы проносимые ветром; они вызывающе нагло привлекают внимание. Я постоянно вижу их.
Сейчас настало время. Я вызываю Иммира.
Иммир! Явись!
Пустая страница и разделение «Книги Снов». Предшествующее можно было назвать «Часть первая». «Часть вторая» была написана округлым твердым почерком. Раздражающая горячность предыдущих строк, казалось, попала под сильный контроль.
Над этим местом, которое стало для меня священным, я пустил себе кровь, я поставил Знак. Я сказал Слово, я вызвал Иммира, и он пришел.
Я сказал, Иммир! Сейчас настало время. Встань вместе со мной!
— Несомненно, мы — одно целое.
— Теперь мы должны определить наши отношения. Нам надо организовать это так, чтобы каждый знал каждого, всех паладинов.
— Так будет. Приходите, становитесь в свете луча Мемон и благоухайте, подобно цветам.
Луч ударил в черный драгоценный камень, появился великолепный черный рыцарь, он и Иммир обнялись, как старые приятели.
Первый паладин здесь: это Джеха Рамс Мудрый. Он подсчитывает возможные варианты и советует неизбежное, без слабости, сожаления, жалости и мягкости.
— Добро пожаловать, благородный паладин. Иммир подставил лучу камень, и появился человек, одетый в темно-красные доспехи, присоединяясь к двум другим.
— Это Лорис Хозигер, красный паладин. Он знает искусства и занимается ими. Без труда он совершает деяния, которые невозможны для обычного человека. Ему незнаком страх. Он смеется, когда начинается битва.
— Иммир. Кто теперь присоединится к нам?
Иммир, использовал зеленый драгоценный камень, и некто, одетый в зеленые одежды, вышел вперед. Высокий и сильный, он стоял перед нами, его волосы были полны полночью, и глаза горели зеленоватым светом.
— Это Мьюнесе, выдающийся паладин, гибкий и странный, мрачный в своей манере мыслить. Он не знает себе равных в разгадке ребусов, он также самый талантливый музыкант, искусный в игре на различных инструментах.
— Зеленый Мьюнесе, ты будешь паладином вместе с нами?
— С великой радостью и навсегда.
— Замечательно! Иммир, кто теперь?
Иммир выбрал красивый топаз и подставил его под луч Мемон, и появился человек, одетый в черную кирасу, в желтых сапогах и кольчужных рукавицах. Иммир приветствовал его и назвал Спенглвэй Гротеси.
— Нам сопутствует счастье, раз с нами веселый Спенглвэй. Он поможет нам, когда путь покажется утомительным. В сражении он хитер и мастер ужасных проделок; среди нас только Мьюнесе может состязаться с ним.
— Иммир, к кому еще мы обратимся?
— Я подставляю этот сапфир лучу Мемон; я вызываю Рума Фадера Синего!
Человек стройный и сильный, подобный солнечному лучу памяти выступил вперед.
— Это наш Рум, красивый и сильный, равно пренебрегающий отчаянием и горестями! Иногда он известен как Рум Кроткий.
— Рум Фадер, мы приветствуем тебя; ты присоединишься к нам?
— Все ветры и громы, все силы сражений — ничто не заставит меня отделиться.
— Тогда ты — наш паладин.
— Иммир, кто еще? Есть еще кто-либо, кто мог бы дополнить этот удивительный отряд?
— Еще один; человек, знающий все.
Иммир высоко поднял белый кристалл:
— Я вызываю Эйа Ненайо Белого!
Появился человек, одетый в черный плащ поверх белоснежных доспехов. Его лицо было бледно и лишено искры юмора, его щеки впали, а глаза, казалось, сверкали бледным огнем.
Иммир говорил:
— Эйа наводит такой страх на врагов, что подобен самой смерти. Радуйтесь, паладины, что Эйа — один из нас; он грозен для своих врагов. Эйа Ненайо, я приветствую тебя и делаю тебя своим братом — паладином, и мы свершим многое.
— Это и мое желание.
Иммир говорил:
— Итак отважная семерка! Пусть все пожмут друг другу руки, и пусть наш союз разрушит только смерть!
Они сделали так и был свершен замечательный обряд, предназначенный только для таких случаев.
На следующей странице молодой Говард изобразил портреты семерки, что, очевидно, потребовало от него больших усилий. Эти наброски заканчивали вторую часть Книги.
Затем следовали несколько страниц записей и заметок. Затем, очевидно, Говард сильно устал, и продолжал уже на обычном языке.
На листе оглавления значилось:
1. Приключения в Туареч.
2. Борьба с победителями Сарзен Ебритан.
3. Приход Зады.
4. Наглая спесь короля Липера.
5. Зада покинута.
6. Замок Гарунд.
7. Сватовство Зады Мемар.
8. Семь странностей Халтенгорста.
9. Приключения в гостинице Зеленой Звезды.
10. Великие Игрища в Вун Линдзей.
11. Темницы Морна.
12. Триумф паладинов!
Что бы ни предлагал Говард Хардоа для своих двенадцати глав, все это не было включено в книгу, за исключением отрывков и фрагментов, которые занимали последующие места. Затем, внезапно, чуть ли не на середине предложения, записи обрывались, и примерно треть книги пустовала.
Герсен отложил книгу. Он спустился на землю и шагал вперед-назад перед «Фэнтомик Флайтлернинг». Не все еще потеряно. Он потерпел неудачу в Боймонте, а теперь и в Глэдбитуке, но «Книга Снов» могла предоставить третью возможность, если только он сумеет использовать ее правильно. На любую очевидную приманку Говард Трисонг, дважды раненый, должен теперь реагировать крайне подозрительно.
Теперь задачей было представить приманку как можно более естественно.
Герсен остановился и стоял, глядя в задумчивости на юг. До того, как он выработает план, необходимо снова вернуться в Глэдбитук.