Пожалуй, разбойник и в самом деле не собирался их обманывать и привёл тех девушек, за кого Соня принесла ему выкуп.
– Как вас зовут? – спросила она сначала одну девушку, темноволосую.
– Ва… Варвара Шаховская.
Девушка смотрела на Соню, едва сдерживая волнение от предчувствия долгожданной свободы.
– А вас? – Соня перевела взгляд на светловолосую.
– Габриэла де Кастр.
– Вот. Можете пересчитать, – предложила Соня, поставив саквояж у ног разбойника.
Меченый бросил веревку, которая связывала девушек между собой, на землю и опять проговорил явно измененным голосом:
– Передайте тем, кто вас ждёт: мы с мадам Софи будем пересчитывать деньги. И пусть они не торопятся. Я проверю всё до последнего су! Только после этого баронесса сможет вернуться.
Девушки стали медленно отступать в том направлении, откуда только что пришла Софья, а потом, посмотрев на неё одинаково жалеющим взглядом, сбросили с рук веревку и припустили по тропинке бегом.
– Пойдём, красавица-беглянка! – всё так же глухо проговорил мужчина, цепко хватая княжну за руку.
И тут Соня вдруг поняла, кто этот таинственный разбойник. Будь она повнимательнее, сразу узнала бы этот пронзительный взгляд черных глаз. Она уже приготовилась позвать на помощь, но почувствовала, как острое лезвие кинжала чувствительно ткнуло её в бок.
– Только попробуйте крикнуть, ваше сиятельство, и я проткну эту восхитительную нежную кожу до самых печенок! – дохнул ей в самое ухо Флоримон де Баррас, а это был именно он.
– Вы не станете пересчитывать деньги? – спросила Соня, чтобы хоть такой обыденной фразой успокоить себя.
– Кто станет пересчитывать серебро, имея в руках золотые слитки? Я же не меняла! – сказал Флоримон и засмеялся при виде её страха. – Назад, в Дежансон, моя беглая птичка! Ваша золотая клетка ждёт вас… Что вы все оглядываетесь? Никто не бросится вас спасать. Ваш соотечественник получил то, за чем он так долго гонялся. Барон тем более не станет вас выручать – ведь это он согласился отдать мне вас в обмен на свою сестрицу…
– Это неправда, – немеющими губами прошептала Софья.
– Ох уж эти женщины! – с притворным сожалением произнёс Флоримон. – Всему верят, что ни скажи! Да, Себастьян сам меня нашёл, сам предложил деньги за сестру, но, когда я выдвинул условие, чтобы принесли их вы, согласился, хотя и понимал, что обратно вы не вернётесь!
– Не может такого быть! – воскликнула поражённая Софья. – Зачем же тогда нужно было представлять нас семейной парой?
– А ему какая разница? – довольно хмыкнул Флоримон. – Небось это ваш прежний «муж» придумал, а барон и не стал возражать. Ему бы только сестру домой вернуть. Кто вы для него такие? Иностранцы! А вот у меня с юности в подельниках кого только не было – и турки, и португальцы, и англичане – да разве всех перечислишь! Вот и вас я взял бы в жены безо всяких обманов, с венчанием в церкви и обетом быть рядом в горе и радости…
– Вы хотите сказать, что Григорий… тот русский не знал о вашем сговоре?
– Понятное дело, не знал. Мы все обстряпали с Себастьяном шито-крыто… Всё-таки вы, русские, люди не слишком острого ума. Вцепитесь во что-нибудь одно и ничего больше вокруг не видите. Его зачем послали, вашего Грегора? Найти девушку. Вот он её и нашел! Этим-то он наконец и утешится.
– Думаете, он не станет меня разыскивать?
– Думаю, не станет! – Флоримон оскалился в хищной улыбке. – Да и где искать-то? С этих пор Меченый в Марселе больше не появится, пусть весь город хоть вверх дном перевернут. Мы с вами, княжна, отправимся к нашему золоту. Я, знаете ли, ему уже и применение нашёл. Мне на него пару кораблей построят, и возьму я всё дело в свои руки. А то в последнее время моряки что-то слишком дорого стали брать за свои перевозки. К тому же условия… В таких условиях мой хрупкий товар доходит к покупателю частенько в попорченном виде… Нет, я своё дело разверну совсем иначе…
– И вы хотите всерьез заниматься работорговлей? – спросила Соня.
– А почему бы и нет? Если быть точным, я этим давненько занимаюсь и могу вам признаться: торговля людьми – очень прибыльное дело. О, я здорово поднаторел в подобных сделках. И я не отношусь к ним так бездарно, как это делают некоторые пираты. Или скряги. Перевозят рабов целыми сотнями, а потом продают почти за бесценок. Нет, мои рабы – а точнее, рабыни! – стоят очень дорого. И пусть их совсем немного, но это лучшие из лучших. Жемчужины в людском море. Достойные ублажать правителей: султанов, королей, императоров. Поэтому и придётся потратиться. Не перевозить же эти хрупкие цветки в каком-нибудь вонючем трюме или тесном кубрике. Значит, будущие суда необходимо отделывать со всевозможной роскошью. Представляете, моя дорогая, сколько денег на это понадобится?..