Барон покачал головой:
– Честно говоря, не очень. Особенно если моя догадка верна.
– И в чём же она состоит, твоя догадка? – прикинулся непонимающим Григорий, хотя ответ ему был известен.
– Думаю, его княжна и есть наша общая знакомая, княжна Софи…
– Что ты говоришь!
Теперь перебор получился у него самого. «Что ты говоришь» – прозвучало не очень убедительно.
Тредиаковский подпёр голову руками и сделал вид, что он усиленно размышляет, а когда поднял голову, то поразился выражению изумления, смешанного со злостью и презрением, на лице барона де Кастр. На кого это смотрит его приятель Себастьян?
– Что это с тобой, мой друг? – спросил барона Григорий.
– Так вот же он, тот, кого мы ищем!
Тредиаковский сразу подобрался. Но мысленно попенял себе на невнимательность: мало ли в каком виде мог появиться здесь Флоримон!
Тот, на кого сейчас смотрел Себастьян, вовсе не напоминал аристократа, а тем более хитрого, пронырливого работорговца, считавшегося до сих пор неуловимым. Теперь Флоримон более походил на ободранного, загнанного волка, который чует за собой лай охотничьих собак и потому забился в первую подвернувшуюся нору. Он даже в трактир вошёл, озираясь, и сел за стол у самой двери.
– Как ты только смог признать его в таком виде! – вслух похвалил Григорий барона.
– Ещё бы не признать. Прежде этот человек на моих глазах не раз менял свой облик, ничуть меня не опасаясь. Я же, дурак, считал, что с его стороны это всего лишь невинные розыгрыши…
– Что произошло, друзья мои? – поинтересовался Разумовский, который вернулся к их столу и теперь переводил взгляд с одного на другого. – Что вас так взволновало?
– Нам надо схватить вон того человека, который сидит у самой двери и жадно ест, – пояснил Григорий. – Но он нервничает, отовсюду ждёт опасности, и, боюсь, стоит нам подняться с места и направиться к нему, как он тотчас удерёт. Поймаем мы его или нет, это вопрос… Барон, не смотри в ту сторону, пусть раньше срока не насторожится… Всё дело в том, что Себастьяна он знает лично, а со мной ему тоже приходилось сталкиваться на кривой дорожке. Если ему взбредёт в голову внимательно посмотреть на сидящих в трактире, он увидит нас и тут же сбежит, а нам позарез нужно задать ему один вопросик.
– Э, да вы, оказывается, весело живете! Кто из вас за кем гоняется? Если вы за ним, то он, должно быть, сделал что-то из ряда вон выходящее. А на вид, надо сказать, он вовсе не грозен… Но меня-то он не знает! – сказал Разумовский. – Если вы мне доверите своё дело, я покажу вам, как мы с моим другом проделаем этот нехитрый трюк.
– Но ваш друг не слишком ли пьян? – предположил Себастьян, бросая взгляд на соседний столик, где вовсю веселился золотоволосый гигант.
– Вы думаете, его можно свалить таким количеством вина? – хмыкнул Леонид. – Полноте, господа, для Максима подобная кружка – напёрсток!
Он встал и, нарочито покачиваясь, пошёл к столику, за которым царило веселье – его друг рассказывал что-то внимательно слушавшим его французам.
– Максим, дружище, ты не можешь уделить мне несколько минут?
– Уделю, отчего не уделить! – Гигант тоже, слегка покачнувшись, поднялся из-за стола. – Готов поспорить, я знаю, для чего тебе это надо. Ты хочешь выйти на воздух, посмотреть на луну, а заодно избавиться от лишней жидкости в твоём переполненном организме.
Он подмигнул своим новым приятелям, и они дружно заржали. Разумовский сделал вид, что хмель ударил ему в голову, и тяжело навалился на друга, незаметно шепча ему на ухо:
– Там, у двери, – не смотри, потом посмотришь, – сидит и ест мужчина в мятом грязном платье. Нам надо схватить его прежде, чем он успеет выскользнуть за дверь.
– Раз ты уверен, что так надо, сделаем! – легко согласился Максим.
Обняв друг друга за плечи и пошатываясь, они пошли к выходу, чтобы у самой двери остановиться и точно пригвоздить к лавке сидящего на ней Флоримона. Он даже не пытался дергаться, когда к нему подскочили барон де Кастр, и Тредиаковский и помогли вытащить его из трактира. Флоримон не издал ни звука, очевидно, понимая, что ему вначале нужно разобраться, кто так бесцеремонно с ним обращается.
Между тем Григорий, пока барон крепко держал в руках Флоримона, горячо поблагодарил Разумовского и его друга за помощь.
Леонид уходил очень неохотно и даже с некоторой обидой: он им помог, а у них тайны, каковых он, видите ли, не должен знать! Но Тредиаковский явно хотел избавиться от его присутствия и довольно настойчиво проговорил:
– Подождите нас в трактире, граф! Думаю, это не займет много времени.
– Ты мог бы и не прогонять его, Грегор, неужели он помешал бы нам? – проговорил несколько лицемерно Себастьян, но подождал, когда Разумовский уйдёт, чтобы тут же крепко тряхнуть за шиворот бывшего приятеля. – Ну что, дружище Флоримон, вспомним Париж! Нашу веселую юность, не так ли? Ведь подобными словами ты усыпил мою бдительность и с моей помощью выкрал мадемуазель Софи! А до того – мою родную сестру Габриэль, которую собирался продать каким-то туркам! Подумать только, известный бандит и работорговец Меченый – не кто иной, как мой старый знакомый де Баррас!