Странно, но перстни, которые Люси сняла с убитых мужчин, так и остались лежать на сиденье. Принадлежащие Савари деньги и драгоценности Соня сможет по возвращении отдать его родным, а перстень с топазом, что был на мужчине в маске… Соня, и сняв с него маску, готова была поклясться, что этого человека она видит впервые в жизни. На том свете дорогой перстень ему не пригодится, пусть послужит хорошему делу. Она вернулась и протянула перстень девушке:
– Прошу вас, Люси, вы это заработали. Как вы думаете, он дорогой?
Это она спросила уже у её брата.
Глаза Бернара расширились от изумления. Он взял перстень из рук Софьи – Люси отчего-то медлила – и внимательно его осмотрел.
– Если я хоть что-то в драгоценных камнях понимаю, – медленно проговорил он, – это дорогая вещь. Она принадлежит вам? Если да, то за какие заслуги вы дарите это моей сестре? Не за то же, что она привезла вас к нам переночевать? А если за что-то другое, то у Люси могут быть серьезные неприятности.
Он на глазах так сильно изменился, что теперь Соня без колебаний поверила, что Бернар мог быть офицером-наемником. Он как-то весь подобрался, его тон стал жёстким и напористым.
Странно, но общение с Бернаром Ролланом подхлестнуло воображение Софьи, которому она старалась в последнее время волю не давать – слишком далеко от действительности оно её порой уводило.
Потому Соня уже не удивилась, когда он предложил ей руку и тоном, не терпящим возражений, сказал:
– Не хочет ли ваше сиятельство немного прогуляться по нашему обширному имению?
Люси прыснула. Её рассмешило словечко «имение» применительно к их дому на окраине небольшого села, к которому примыкал небольшой цветник и чуть большего размера огород.
– Рассказывайте, – поторопил Соню Бернар, когда они отошли от дома достаточно далеко, чтобы никто не мог их услышать.
– Но что вы хотите знать? – Соня притворялась непонимающей.
В какой-то момент ей даже захотелось разозлиться и потребовать, чтобы её в конце концов оставили в покое. Но, к счастью, опомнилась: что она будет делать одна в этом самом покое? А тут рядом с нею появился человек, на которого она сможет положиться… Сможет? Ну почему судьба постоянно не оставляет ей времени просто подумать?!
– Я вам помогу, – сочувственно улыбнулся Бернар в знак понимания ее заминки. – Насколько я понял, в наших местах вы застряли случайно, в силу непредвиденных обстоятельств.
Соня кивнула.
– Значит, вы здесь никого не знаете. Опять кивок. – Соня понимала, к чему он клонит. В любом случае ей придется «покупать кота в мешке». Если, мол, она вынуждена будет поверить кому-то незнакомому, почему тогда не довериться тому, под чьим кровом она провела ночь и с кем делила хлеб-соль…
– Итак, вы ехали в сопровождении… небольшой охраны. Надо думать, чтобы не привлекать к вашей поездке постороннего внимания. Но все равно вы попали в засаду?
– Наверное, это называется именно так, – согласилась Соня. – Я думаю, нас ждали.
– Может, это были просто разбойники? Напали на вашу карету…
– Открыли дверцу и потребовали: «Немедленно отдайте письмо королевы!»
– Вон даже как! – восхищенно присвистнул Бернар. – Вы – посланница самой королевы. О таком счастливом случае я и мечтать не смел!
Глава двадцать третья
– Итак, мадемуазель Софи, вы либо доверяете мне, либо не доверяете. Третьего не дано. Но оговорюсь заранее: если всё же решите доверять, то во всём. Иными словами, если я предлагаю что-то, вы это не оспариваете, не отвергаете, а верите, что решение правильное, потому что я опытнее вас и лучше знаю те края, куда мы держим путь.
– Вы же говорили, что не были в Австрии.
– Неважно. Я знаю, как там может быть, в то время как вы и этого не знаете… Я же просил – без обид… Что это вы скривились? Кое-что натерли? Нужен привал? Пожалуйста, привыкайте к лошади побыстрее, а то вы сидите на Шери, как, прошу прощения, собака на заборе… Ну вот, вы опять съехали на сторону!
Соня страдальчески улыбнулась Бернару, но ничего на его замечание не ответила. Они ехали верхом, а поскольку Соня сидела на лошади первый раз в жизни…
– Почему я всегда считал, что аристократки непременно умеют ездить верхом? – нарочито недоумевал Бернар, с усмешкой наблюдая её попытки держаться в седле прямо и с достоинством. Прямоты хватало на несколько мгновений, а потом круп лошади словно уходил из-под неё, и Соня заваливалась набок, лихорадочно хватаясь за поводья.
Наконец Бернар сжалился над нею и бесстрастным голосом объявил:
– Привал!
Спешился сам, а потом снял с коня княжну, которая от усталости просто свалилась к нему в руки. Так было в первый день пути, и Соня уже стала сомневаться в том, что она когда-нибудь освоит этот вид передвижения.