– Что бы ни было раньше, сейчас для меня существуют только Эми и стрелы. Точно так же, как и для тебя, – Танзи и твои камни.
Потом неожиданно, словно вспомнив что-то, быстро спросил:
– Кстати, а что все-таки вы ей наговорили?
– Кстати, а что все-таки вы ей наговорили? Дикон усмехнулся и одобрительно стукнул Тома по плечу.
– Ничего. Решительно ничего, – успокоил он друга.
Глава 21
На следующий день вечером, закончив работу, Дикон вместе с другими членами своей гильдии, у которых тоже были лошади, отправился на ночное дежурство в городе. А Танзи в это время, забыв про все свои дела и обязанности, никак не могла наговориться с Томом и Уиллом Джорданом, сидя в комнате, которую старый учитель снял в чипсайдском постоялом дворе.
– Там есть такие славные, маленькие белые коттеджи, которые стоят прямо у реки. Из них открывается прекрасный вид на зеленые поля. Чаринг – очень славная деревушка, и Дикон мог бы каждый день видеть этот прекрасный крест, который Эдуард Третий поставил в честь «дорогой королевы». Он так нравится Дикону! – горячо говорила она.
– Вы без всякого труда можете купить себе коттедж на лестерские деньги. Конечно, если там есть хоть один, который продается, – сказал Том, который сам предпочитал жить в городе.
– Да, там есть такой, который можно купить. Мы с Диконом много раз ходили смотреть его.
– Но все-таки это не настоящая деревня, дитя мое, и скоро Чаринг вообще может превратиться в город. Да, собственно, это уже и происходит. С одной стороны к Чарингу подходит Лондон, а с другой – Вестминстер, – предостерег ее Джордан, с улыбкой наблюдая за всем, что Танзи делала и говорила. – Кроме того, разумно ли покупать дом сейчас, когда вы еще не знаете, где Дикон будет работать?
Мужчины понимали, что в словах Джордана есть большой практический смысл, но не хотели портить Танзи хорошее настроение.
– Конечно, может быть мы бы и могли снять что-нибудь на время, – сказала она со вздохом, понимая, что ее мечты не имеют ничего общего со здравым смыслом, – но я так устала жить по чужим углам!
– Бедняжка Танзи!
Том по-дружески обнял ее, размышляя о том, чем бы он мог им помочь.
– Интересно, – начал он после того, как они провели в молчании несколько минут, – не может ли Мойл-младший сделать что-нибудь для вас?
«Как?» и «Почему?» – эти вопросы Танзи и Уилл Джордан задали почти одновременно.
Том, будучи по природе своей оптимистом, сидел, барабаня пальцем по колену и размышляя о разных вариантах.
– У него есть несколько конюшен по Ричмондской дороге, он владеет ими вместе с приятелями, которые так же, как он, увлекаются охотой. Только вчера я был там вместе с ним. Мне кажется, что там есть по соседству почти заброшенный, невзрачный маленький домик. Он стоит позади коттеджа сокольничего. Если бы мне удалось уговорить Джона Мойла сдать его вам, Дикон быстро привел бы его в порядок. Он стоит на краю парка, на самом берегу Темзы, и если мне не изменяет память, при нем даже есть конюшня.
– Конюшня! – воскликнула Танзи так, словно ей предлагали ключи от рая. – До сих пор нам удавалось держать здесь, в «Кабане», Мопси и Пипина только потому, что мы давали их напрокат постояльцам. Теперь же, боюсь, нам придется с ними расстаться. Именно тогда, когда у меня, кажется, появится время для прогулок!
– Между тем, Джод убедился в том, что обе лошади в прекрасной форме. Когда мы въехали в гудеровский двор, это было похоже на встречу отца с детьми после долгой разлуки! – сказал Уилл Джордан Тому.
– Господи, Том, неужели ты и вправду надеешься уговорить мистера Джона Мойла сдать нам этот домик? – не унималась Танзи.
– Я полагаю, мне не придется его слишком долго уговаривать, ведь все-таки не исключено, что в один прекрасный день я стану его шурином, – сказал Том и улыбнулся своей прежней легкомысленной улыбкой. – К тому же, судя по тому, как он разговаривал с господином Вертье про экзамен, он вовсе не равнодушен к твоему будущему мужу.
Будущий муж присоединился к ним весьма довольный тем, что на первом же дежурстве сумел поймать жулика, и тем, что, наконец, был назначен день свадьбы. Он немедленно заинтересовался идеей Тома.
– Если у меня будет возможность держать лошадь, я смогу согласиться на работу в любом месте, где только господин Дэйл захочет меня видеть.
– Я попрошу Эми замолвить за вас словечко, – пообещал Том.
– Нам с Танзи действительно повезло с прекрасными друзьями, – с благодарностью ответил Дикон.
– И нам тоже. С Джоном Мойлом я познакомился благодаря его отцу.
– Не хочешь ли ты сказать, что Эми уже дала согласие выйти за тебя замуж? – спросила Танзи, в душе которой прежняя ревность к избраннице Тома сменилась симпатией и дружелюбием.
– Она действительно наконец согласилась, – подтвердил Том, влюбленный настолько, что временами его улыбка казалась просто глупой. – Но даже при том, что ее брат на нашей стороне, как можно надеяться, что сэр Вальтер позволит своей дочери, за которой охотятся по меньшей мере три богатых наследника, выйти замуж за простого кузнеца? – закончил Том свой монолог весьма грустно. – Вы должны быть счастливы, что принадлежите к одному кругу.
Он повернулся к Дикону, словно только сейчас осознал, как мало знает про него.
– Между прочим, кто твой отец?
Хотя двое свидетелей их беседы затаили дыхание от неожиданности, внебрачный сын покойного короля ответил быстро и без колебаний.
– Он был воином, – сказал Дикон спокойно, вспомнив, что всего лишь за несколько дней до этого разговора ему уже приходилось давать точно такой же ответ. – Однако поскольку наших родителей уже нет в живых, никто не может запретить нам пожениться. Но по этой же причине, – добавил он грустно, – нас некому благословить.
И они продолжили беседу, не касаясь больше этой темы. Дикон и Том интересовались Лестером и тамошними новостями.
– Что с королевской кроватью? – спросил Дикон, словно невзначай, застегивая пряжку на башмаке.
– Человек, который купил «Кабана», не намерен ее оставлять. Он сначала тоже хотел показывать ее гостям, но его жена боится привидений. Может, и постояльцы будут бояться, – ответил ему Джордан. – Наверное, он постарается ее продать. Лично я сильно сомневаюсь, что ему это удастся.
Дикон нетерпеливо посмотрел на Танзи и хотел было что-то сказать ей, но, увидев, как она покачала головой, промолчал.
– Эта кровать – настоящий шедевр! – только и произнес он.
Через несколько дней, благодаря сообразительности Тома Худа, а также сговорчивости Джона Мойла, Дикон и Танзи сняли тот самый дом, о котором говорил их друг, за символическую плату.
При свете тусклого ноябрьского солнца, когда улицы Лондона уже были украшены к запоздалой коронации королевы, колокола церкви Благодарения возвестили об их свадьбе. И поскольку новобрачным симпатизировали многие люди, их праздник оказался более шумным и заметным событием, чем они предполагали. Из всех гостей только старый учитель, ставший посаженным отцом невесты, и добродушный конюх с постоялого двора ее отца знали, что Танзи выходит замуж за Плантагенета. Среди тех, кто пришел из церкви в «Голубой Кабан» было двое неожиданных гостей – господин Джон Мойл и его сестра Эми. Ее внимательный взгляд останавливался на веселом шафере чаще, чем это позволяли приличия, но поскольку ее сопровождал брат, сэр Вальтер не возражал против появления своей дочери на этой свадьбе. Своим присутствием брат и сестра Мойл оказали новобрачным большую честь, и Дикон без конца благодарил Эми за то, что она помогла им поселиться в прекрасном доме.
Именно легкомысленная и сердечная Эми Мойл прислала в этот дом лишнюю мебель из отцовского особняка, а госпожа Гудер снабдила Танзи необходимой посудой и прочей кухонной утварью. Обязательный человек, торговец Гаффорд, привез из Лестера на своей телеге тот самый сундук, который отец когда-то подарил Танзи, и кое-что из любимых домашних мелочей ее матери. А Джод в течение двух дней, не разгибаясь, наводил порядок в стойлах, которые давно уже пустовали.