— Ваша светлость, распишитесь в накладной.
— Это на что? — я вчиталась в строки наименований.
— На песок, цемент, щебень, гудрон, арматуру, — перечислил канцелярист. — Древесина позже прибудет вместе со строительной бригадой.
— Прораба оповестите, пусть первым делом заедет к нам, — размашистая подпись графини Браун украсила бумагу.
— Так государственный прораб отчитываться не обязан, — заикнулся было парнишка, но поймал мой злой взгляд и мгновенно заткнулся.
Хватит. Один раз казенную стройку сорвали, второй — шиш.
Увезти с собой сразу весь штат прислуги и работников не вышло. В кибитке грелись всего две горничные, гувернантка и два личных лакея, а еще студент-целитель, попавший на практику в Катхем. За него просил лично Пьер, ухмыльнувшись будущим трудностям студента: «Не хотел возиться с больными солдатами, пусть лечит детишек».
Бытность графиней давалась непросто. Местные леди не лезли в дела супругов, но мне такая роскошь не по карману, а потому вал трудностей я решила делить по-честному. Прошло всего три дня с бракосочетания, а меня уже умудрились завалить приглашениями на светские рауты, ужины и чаепития — старшему двору не терпелось узнать историю скоропалительной свадьбы. Графини и маркизы умудрялись даже гордиться тем, что помогают «глупенькой иномирянке» освоиться в благородном обществе.
Пришлось собирать манатки и возвращаться на север втрое быстрее.
— Поверить не могу, что тебе просто продали Катхем, — я снова покачала головой. — Это же государственная собственность.
— А я государственный служащий, — иронично улыбнулся егерь. — Земли Браунов богатые на людей, налогов за годы набежало приличнейше. Казна ими пользовалась как своими, и не крошечным процентом, как оговаривалось, а в полной мере. Потребуй я эти деньги — пришлось бы Его величеству продавать свой любимый золотой трон. А он для короля важнее, чем ледяная пустыня. Да и замок сплавили без убытков.
— Чтобы мы его за свой счет отремонтировали, — проворчала я.
— А как же, — со смешинкой подтвердил супруг. — Еще ссуду на строительство дали от праведных щедрот. Неужели не оценила широкий жест?
— Послали нас этим жестом, — сострило моё бывшее величество. — Пёс с ними. Лишь бы процент от продаж новых артефактов не потерялся по дороге в Катхем, случайно заплутав в королевской казне. Едем?
— Едем, — махнул рукой Эдгар, давая знак кучерам.
Караван из четырех «вагонов» засуетился: возницы вскочили на облучки, грузчики проверили крепления бортов и подпорок, дети прилипли к окнам дилижанса и активно махали провожающим нас работникам канцелярии. Егерь подал мне руку, помогая расположиться в теплой просторной карете подальше от расцвета детства, на отдельных сидениях. С другого конца дилижанса на нас пялились ученики, коварно хихикая и пихая друг друга локтями — их просто распирало от удовольствия знать новости первее всех. Представляю, какой бедлам поднимется в замке, когда эти малолетние шпионы расскажут остальным. Но кое-что мы всё-таки сумели сохранить в тайне: важный разговор к сиротам Вебер, которых никто не ждал по окончании обучения, и у которых даже не было своего дома, в который можно вернуться.
Но пусть эта идея еще немного дозреет до окончательного и совместного с детьми решения.
«Почему ты не сказала магам, что я здесь?», — спросила Её величество. Наконец-то.
«Потому что это не так. Ты — всего лишь маленький осколок души леди Макмиллан, спрятавшийся в её теле. Я давно догадалась, что память не может быть такой разговорчивой, в отличие от кусочка личности. И знаешь, что? Спасибо тебе, Аврора, что помогла смириться с попаданством. За всё спасибо».
Брачные браслеты тихонько звякнули, стоило переплести пальцы, и мою ладошку немедленно поцеловали, щекоча теплым дыханием.
— Я тебя…
— И я тебя.
Подростки захохотали, хлопая в ладоши, над глупыми взрослыми, не стесняющимися признаваться в чувствах.