Барбара пробормотала:
— Мне нехорошо, милорд, — и выбежала из зала.
Задыхаясь от сдерживаемых рыданий, она бежала по лестнице, терзаемая обидой и страхом; ее могли услышать, могли узнать о ее ужасном поражении. Она влетела в свою комнату, бросилась на кровать и разрыдалась, не в силах совладать с собой. В ярости Барбара колотила подушку, представляя себе искаженные болью лица Анны и Филипа. Мысль о том, что они проводили в постели долгие часы, лаская друг друга, была невыносима. Затем ее воображение стало рисовать картины их мучительной смерти. Она видела их то растоптанными копытами несущихся лошадей, то сгорающими заживо и, наконец, пронзенными мечом, направленным рукою самой Барбары. Но, несмотря на гнев и боль, она не переставала любить их.
— Не люби я их, мне дела бы до них не было! — воскликнула она, уронив голову на руки. — В Лондоне все спят друг с другом, а мне наплевать! Сейчас же я чувствую, как что-то грызет меня, словно гигантская крыса, и все оттого, что я люблю их обоих.
Барбара хотела умереть — лишь бы не видеть больше вместе Филипа и Анну. В старинных балладах рассказывалось множество историй о женщинах, умерших от разбитого сердца. Она глубоко вздохнула, ей хотелось, чтобы сердце ее перестало биться. Но оно забилось еще сильнее. Барбара вдруг подумала об Анне с такой безумной ненавистью, что сама поразилась. Какая стерва! Просто шлюха! Неужели всего несколько дней назад они на этой самой кровати делились секретами и еще долго шептались после того, как Мэри велела им спать. Барбара была так счастлива их дружбой. Мысль о предательстве вновь кольнула ее в сердце. Она сжала кулачки. С каким удовольствием она бы вцепилась сейчас Анне в волосы! А она-то еще гордилась, что красивее Анны! Красота не помогла, именно Анне удалось завоевать Филипа. Барбара прищурилась. Наверное, Анна владеет каким-то магическим искусством любви, с помощью которого и удерживает Филипа возле себя. Барбара вдруг покраснела до корней волос. А вдруг он рассказал Анне о своей ночи с нею и они лежали обнявшись и смеялись над Барбарой и ее неумелостью! Унижение и обида попеременно накатывали на нее, к горлу подступила дурнота. Она схватила подушку и со всей силы швырнула ее через всю комнату. И не успела еще подушка упасть на пол, как Барбаре в голову пришла новая мысль. Она села на кровати и сказала вслух:
— Не могу же я оставаться невежественной всю жизнь! Когда я была маленькой, то научилась сначала ползать, потом ходить. Можно научиться всему. И я научусь… И стану самой искусной куртизанкой. Я узнаю все секреты, которые заставляют мужчин сходить с ума от страсти.
Мысль о том, что Филип тоже сойдет с ума от страсти к ней, утешила Барбару, слезы ее тут же высохли. Несколько минут назад Барбара вошла в спальню наивным и неопытным существом, сейчас же с кровати поднялась женщина. Она привела себя в порядок перед зеркалом: лицо слегка осунулось, глаза стали задумчивыми. Барбара сполоснула лицо холодной водой, чтобы унять жар. Ноги у нее подкашивались, руки были ледяными, но, надев маску спокойствия, она с высоко поднятой головой вернулась в гостиную.
Филип и Анна продолжали мило беседовать друг с другом, и Барбара невольно закусила губу. Однако, быстро овладев собой, она ослепительно улыбнулась и подошла к группе кавалеров, которые тут же окружили ее, наперебой высказывая радость по поводу ее возвращения.
Чувствуя лихорадочное возбуждение, она щедро раздавала обещания направо и налево. Конечно, утром она поедет с Алексом кататься верхом, да, она просто мечтает отправиться в кофейню вместе с Джорджем. Отчаянно кокетничая и обмениваясь репликами со своими поклонниками, она тем не менее не выпускала из виду Филипа с Анной, сидевших в другом конце зала. Каких усилий ей стоило казаться милой и оживленной! Но ведь она должна привлечь внимание Филипа, он не может не видеть, каким успехом она пользуется! Внезапно Барбара вздрогнула. Ей пришла в голову мысль, от которой у нее перехватило дыхание, а во взгляде появилась надежда. Что если именно ее успех оттолкнул Филипа? Он же не может знать, что Барбара любит его. Если бы он знал, что я люблю его, подумала она, все было бы по-другому.