Карл резко обернулся и замер, заметив Барбару. Затем быстро направился к ней, увлекая за собой леди Джейн.
— Дорогая, почему ты так рано покинула бал?
Узнав Барбару, леди Джейн испуганно спряталась за короля, она много слышала о вспыльчивости леди Каслмейн. Барбара ошеломленно смотрела на Карла, не в силах вымолвить ни слова. Она смотрела ему прямо в глаза, стараясь быть спокойной. Наконец, гордо подняв голову, она холодно сказала:
— Я быстро устаю последнее время. Скоро должен родиться ребенок.
Леди Джейн, испытывая благоговейный страх перед этой величественной парой, беспокойно поглядывала на них.
Карл предложил Барбаре руку.
— Мы проводим тебя в твои комнаты.
Барбара позволила ему взять ее руку. Карл галантно предложил вторую руку леди Джейн, и они отправились в путь по темным коридорам колледжа. Несмотря на то что по дороге Карл развлекал их разговорами, Барбара не могла избавиться от острого чувства обиды. Она вдруг показалась себе ужасно старой и усталой. Неужели теперь конца не будет этим юным красоткам, которые слетаются ко двору и опутывают Карла своими сетями?
К тому моменту, когда они дошли до ее комнат, Барбаре удалось справиться с подступающими слезами и, призвав на помощь всю силу воли, она с улыбкой пожелала им спокойной ночи. Возможно, Карл собрался затащить эту маленькую дурочку в свою постель!
Даже не сняв плаща, Барбара бросилась на кровать и заплакала. Как же ненавистны эта жизнь, противный Оксфорд, отвратительные девицы, осмеливающиеся заигрывать с Карлом. Слезы ручьями текли по ее щекам и скатывались на подушку. И зачем только она нарожала столько детей? Конечно, сегодня ночью Карл будет развлекаться с леди Джейн, ведь сейчас Барбара не могла дарить ему наслаждение.
Послышался легкий стук в дверь.
— Входи, — тихо сказала Барбара, не поворачивая головы и считая, что это пришла Нэнси.
В дверях появился Карл, и глаза Барбары полыхнули гневом. Она схватила флакончик духов с висевшей у кровати полочки и запустила им в голову Карла. Ловко уклонившись, он быстро подошел, обнял Барбару и, несмотря на упорное сопротивление, поцеловал ее стиснутые губы. Вскоре Барбара перестала извиваться в его руках и прижалась к нему, все еще тихонько всхлипывая. Конечно, он сильно обидел ее, но вся ирония заключалась в том, что лишь он один и мог утешить ее.
Карл убрал со лба ее волосы и начал неторопливо раздевать. Сняв с нее платье, он склонился и с благоговейным трепетом поцеловал ее округлившийся живот. Затем так же молча облачил ее в теплую ночную сорочку. Укрыв ее одеялом, Карл разделся сам, лег рядом и обнял ее. Всхлипывания Барбары постепенно затихли, и она, чувствуя уютное тепло его тела, умиротворенно задремала.
Наконец он тихо сказал:
— Дорогая, прости меня. Я живой человек, и с горячим темпераментом. Но ты же знаешь, как я тебя люблю.
Притихшая, сонная Барбара медленно провела пальцами по его губам. Она так и уснула в его объятиях, и Карл, не меняя позы, всю ночь оберегал ее сон.
Через два дня родился Джордж. Впервые роды Барбары были тяжелыми, и она обвинила в этом враждебную атмосферу Оксфорда. Боли начались в сумерках, перед рассветом. Барбара лежала, обливаясь потом и рыдая от нестерпимой боли. И прежде чем она успевала передохнуть от одной схватки, начиналась другая, не менее сильная. Барбара решила, что умирает, и ее охватил панический страх.
— Пошлите за королем! О, милостивый Боже, дай мне увидеть его перед смертью.
Карл вбежал в комнату. Его смуглое лицо посерело. Барбара жалобно протянула к нему руки.
— Карл! — задыхаясь, произнесла она. — Я умираю. — У нее вырвался крик неподдельного страха. — Я не хочу уходить… Любовь моя, я не могу оставить тебя. — Ужас неведомого овладел ею, потемневшие глаза стали странно пустыми. Смертельно бледное лицо было покрыто капельками пота, влажные волосы слиплись на лбу.
Она была похожа на мертвеца, и сердце Карла остановилось на мгновение. Затем он в три шага пересек комнату и приподнял ее.
— Барбара! Ты слышишь меня? — Он в ужасе тряс ее и с облегчением увидел, что осмысленное выражение возвращается в ее глаза. — Ты всегда была храброй! Не сдавайся и сейчас!
Он обнял ее за плечи и привлек к себе, все ее тело сводили судороги боли. Успокаивающе поглаживая ее, он говорил: