У Барбары появилась возможность чаще видеться с Чарлзом Хартом, поскольку он остался без работы, но нельзя сказать, что это была веселая компания. Он бывал счастлив лишь в те моменты, когда вспоминал свои роли и разыгрывал их перед Барбарой. Но затем он вздыхал и удрученно спрашивал, какой толк в его великом таланте, если невозможно продемонстрировать его перед публикой. Барбара возражала, говоря, что у него теперь новая важная роль и он должен со всей серьезностью играть любовника леди Каслмейн. На что Чарлз отвечал гордо, что гении, такие, как он, принадлежат всему миру, а не одной женщине, будь хоть она первой красавицей. Его огромное самомнение не уступало ее собственному, и Барбару забавляло, а порой и утомляло его тщеславие.
Король ни разу не обмолвился о том, что ему известно о романе Барбары и Чарлза Харта, и Барбара испытывала досадное разочарование. Они встречались на петушиных боях, на балах в Уайтхолле, но их общение не выходило за рамки холодной вежливости и отчужденности. Барбара ждала, что он открыто выразит свое неудовольствие, ведь его гнев доказал бы, что огонь любви все еще не угас в его сердце. Карл не был у нее уже около двух недель, с той самой ночи, когда она привела в свои апартаменты Чарлза Харта.
Барбара хорошо платила своим шпионам, которые лишь расстраивали ее, говоря, что король все чаще посылает за Молл Дейвис.
Однажды, потеряв самообладание, она разразилась гневной тирадой и спросила Чарлза Харта:
— Может, хоть ты мне скажешь, что король находит в этой маленькой глупой молочнице?
Они лежали в постели. Чарлз медленно потянулся к столику и взял яблоко из вазы с фруктами. Он откусил кусок и проговорил, лениво пережевывая:
— В том-то и прелесть, что она молочница, любовь моя! С ней он может отдохнуть. Она податлива, мила, послушна и очень глупа. — Он усмехнулся, скосив на нее глаза. — С тобой не расслабишься!
Вскочив с кровати, Барбара взволнованно заходила по комнате, не обращая внимания на свою наготу.
— Ты что, предлагаешь мне поучиться у этой маленькой дурочки? По-твоему, я должна мяукать и мурлыкать?
— Этого я не говорил. — Он отбросил огрызок яблока в сторону и плавным изящным движением привлек ее к себе. — Но, по-моему, крайне невежливо обсуждать короля, когда ты обнимаешься с другим мужчиной.
Барбара рассмеялась, и они вновь занялись любовными играми. Ее страсть подогревалась сознанием того, что она наносит обиду Карлу.
Позже, когда они отдыхали, Чарлз спросил:
— Ты слышала последние сплетни о Нелл Гуин?
— Нет, расскажи. — Барбара с симпатией относилась к Нелл.
— После закрытия театра она пошла в содержанки к Брокхерсту. Он предложил ей сотню фунтов в год и увез в свое поместье в Эпсоме. Говорят, получилась занятная парочка!
Барбара задумчиво прищурила глаза, вспоминая Чарлза Сэквилла, лорда Брокхерста. Это был довольно видный мужчина, но, конечно, ему было далеко до Чарлза Харта.
— Хороша ли она как любовница? — спросила Барбара. Ее всегда интересовало поведение других женщин в постели. Она была уверена, что в искусстве любви ей нет равных, но желала получить подтверждение этому.
— Мила, остроумна, игрива. Она никогда не требовала от меня ничего, не возражала против моих действий и не теряла рассудка от страсти.
Лицо Барбары вытянулось, она подумала, что он осуждает ее быстро воспламеняющуюся страстную натуру.
— Это звучит не слишком соблазнительно.
— О, да… соблазнительность… страсть… — усмехнулся Чарлз, — именно за этим я и пришел к леди Каслмейн.
Он потянулся к ней, и Барбара, испугавшись, что он опять хочет заняться любовью, торопливо встала с кровати.
— О Боже! Я едва не забыла, что должна быть у королевы сегодня утром.
Она засуетилась, торопливо одеваясь и приводя себя в порядок, а Харт нежился в постели и с наслаждением смотрел на нее. Барбара тоже украдкой поглядывала на его стройное мускулистое тело. Да, этот мошенник был безусловно красив, но его любовные игры могли бы быть менее однообразными и скучными. Ей казалось, что он сможет научить ее новым хитростям, которыми она сможет порадовать короля. Но пришлось с огорчением признать, что Харт совершенно не стремился к поискам новых возможностей, позволяющих усилить наслаждение. Пожалуй, он был даже менее опытен в искусстве любви, чем они с Карлом в самом начале их романа. О Господи! Как же она скучала по страстным ночам с королем!