— Хотя откуда мне знать? Конечно, вы много рассказывали мне о нем. Но человеческие отношения всегда так сложны. А уж любовь такое тонкое дело… о ней и рассказать-то невозможно. Если вы сами верите в его любовь, то отбросьте все сомнения: так оно и есть.
Но несчастье было как раз в том, что Барбара никогда до конца не была уверена в любви Филипа. Не в силах больше думать об этом, она поднялась с кресла и сказала Нэнси, что пойдет проверить, как продвигаются дела у девушек в швейной мастерской.
Нэнси перекусила нитку остренькими белыми зубками и задумалась. Будет ли она когда-нибудь влюблена, как Барбара? Она видела, какие страдания испытывает ее госпожа, и размышляла, стоит ли того любовь. Прокладывая очередную строчку ровных мелких стежков, Нэнси пришла к выводу, что глупо любить так неистово, отдавать всю себя без остатка и почти ничего не получать взамен.
Барбара, побледнев от сдерживаемых слез, направилась разыскивать служанок. Предстояло еще очень много дел. Она решила отбросить мысли о Филипе: «Сейчас нельзя думать о нем… Вот когда мы выйдем в море, я останусь один на один со своими мыслями».
Барбара сдержала данное себе слово и не думала о Филипе до того момента, пока не поднялась на палубу парусного судна, которое должно было доставить ее в Голландию. Она вдохнула соленый морской воздух, и ноздри ее затрепетали от восторга. Вокруг дымилась душистая кипящая смола, которой замазывали щели в днище кораблей, разнообразные запахи исходили от многочисленных грузов, заполнявших палубу. Взволнованно посмотрев на Роджера, она коснулась его руки.
— Помнишь, когда мы только познакомились, я часто просила, чтобы ты покатал меня на лодке? Как я любила наши прогулки по Темзе! А сейчас мне предстоит дальнее плавание. Ах, об этом можно было только мечтать!
Роджер улыбнулся, его охватило чувство нежности к ней. Барбара в порыве благодарности поднялась на носки и поцеловала его. Если бы она не стала женою Роджера, ей бы никогда не представилась такая невероятная возможность. Беззвучно рассмеявшись, она чуть отстранилась от него и сказала:
— Право, я все еще не могу поверить своему счастью. Как ты думаешь, Роджер, я понравлюсь королю?
Роджер усмехнулся.
— Он ведь не только король, но и мужчина. Вряд ли он не заметит твоего очарования. Но не забудь, ты должна передать ему все, о чем мы говорили.
Барбара кивнула, но ее внимание уже было приковано к разворачивающимся парусам. Судно отходило от причала, сильно накренившись на левый борт. Впереди ее ждала Гаага. Пока корабль отчаливал, Нэнси стояла рядом с ней на палубе, но едва ли не с первой же волной она зажала рот рукой и бросилась в каюту. Все путешествие бедняжка провела, не вставая с койки. Дурнота не оставляла ее, тело покрылось испариной, и Нэнси уже решила, что пришел ее последний час. Постанывая и охая, она отворачивалась от Барбары, приносившей ей чай и сухари.
Долгий, долгий день, думала Барбара, и как плавно день вчерашний перетекает в завтрашний. Ей казалось, что еще никогда в жизни она не ощущала такого безмерного покоя и умиротворенности. Часами стоя у борта, она глядела на далекий морской горизонт. Она была полностью предоставлена своим мыслям и впервые всерьез задумалась о себе, что редко случалось прежде в ее жизни. Анализируя все, что случилось с ней за последние годы, Барбара с удивлением и даже со страхом поняла, насколько она одинока в этом мире. Чувство одиночества было болезненно острым и всеобъемлющим. Странно, подумала она, только сейчас я поняла это. Единственным человеком, для которого она была смыслом жизни, был ее отец, он жил ради нее. Но отец умер, когда Барбара была совсем маленькой. Мать никогда не любила ее, и отчим чувствовал к ней довольно слабую привязанность. Роджер готов был полюбить ее, и по-своему даже любил, но ему была чужда ее страстная чувственная натура, и поэтому к его любви примешивались раздражение и злость. Нэнси?.. Может быть, эта девушка действительно любит Барбару, иначе зачем бы она рисковала жизнью, ухаживая за своей госпожой во время ее болезни? И все же…
Барбара вздрогнула, но решила, что от ветра, и поплотней закуталась в плащ. Она с легкой грустью вспоминала те счастливые дни, когда был жив отец. Как же он любил ее! Она помнила тепло его нежных сильных рук, он поднимал ее и осыпал поцелуями ее лицо. Отец не забывал о ней даже на войне. Гонцы, посланные с полей баталий, привозили письма от него, и в каждом несколько строчек было написано специально для Барбары: «Передай моей любимой Барбаре, что я очень скучаю и постоянно думаю о ней. Скоро я вернусь домой и наконец смогу обнять и расцеловать ее».