Ее карета двигалась в кромешной тьме по направлению к Уайтхоллу, и Барбара вдруг с болью в сердце вспомнила ту первую ночь, когда она ехала на свидание к Филипу. Воспоминания были мучительными, и Барбара почувствовала неприятную убежденность в том, что она все же порочная женщина. Король будет третьим мужчиной в ее жизни. А тогда, с Филипом, она готова была дать голову на отсечение, что не позволит прикоснуться к себе никому другому. Но, женившись, Филип сделал свой выбор и ушел из ее жизни. Барбара решила забыть его, и можно ли найти для этого лучший способ, чем упасть в объятия короля Англии! По отношению к Роджеру у нее вообще не было чувства вины. Он был настолько вялым и равнодушным любовником, что казалось, ему просто нет дела до того, красива она или уродлива.
Барбара очнулась от воспоминаний и обнаружила, что дрожит как в лихорадке. Она поплотнее закуталась в плащ и попыталась думать о пустяках. О Боже! Карета вздрогнула и остановилась. Приглядевшись к темноте, она поняла, что они уже в Уайтхолле, и, как и говорил король, возле потайной лестницы ее ждал королевский паж Эдвард Проджерс с пылающим факелом в руке.
Он выступил из темноты и помог Барбаре выйти из кареты.
— Их Величество ждет вас, — сказал он приглушенным голосом и предложил ей следовать за ним.
Барбара подобрала пышную фиолетовую юбку, чтобы не испачкать подол о пыльные каменные ступени. Ладони ее взмокли от волнения, и она боялась, что на платье могут остаться влажные следы. Поглощенная заботами о своем внешнем виде, она не заметила, как они достигли верхней площадки лестницы. Проджерс повернул красивую фигурную медную ручку и, распахнув дверь, впустил ее внутрь.
Барбара слегка помешкала, стоя на пороге; ноги ее дрожали, в горле пересохло. Она окинула взглядом просторную большую комнату; обстановка в целом напоминала приемную, за исключением роскошной громадной кровати, скрытой за зеленым бархатным пологом. Стена, выходящая на Темзу, казалась почти прозрачной: ее полностью занимало витражное окно, состоящее из небольших ромбовидных стекол. Карл стоял, склонив голову к огню, рука его покоилась на лепной полке над камином. Он отвел взгляд от огня и увидел Барбару, в глазах его горело ожидание. Вокруг него крутилась дюжина спаниелей, которые тут же кинулись обнюхивать ноги Барбары. Она любила собак, но сейчас они раздражали ее своей суетой. К тому же она была уверена, что они обязательно испортят тонкие кружева, украшающие подол ее платья. Барбара умоляюще взглянула на короля.
— На место! — прикрикнул он на собак. — Где же ваши хорошие манеры?
Он подошел, успокаивающе обнял Барбару и отогнал собак. Карл кликнул камердинера и приказал ему увести свору.
Барбара нервно рассмеялась и поблагодарила его.
Король развязал стянутый под под ее бородком плащ и снял его. Она стояла послушно, как ребенок, позволяя ему ухаживать за ней.
Ей отчаянно хотелось, чтобы он обнял и успокоил ее своими поцелуями, но он просто ласково взглянул на нее и нежно погладил по щеке.
— Ты, должно быть, замерзла. — Он подвел ее к камину, возле которого стояли мягкие уютные кресла. Она грациозно опустилась в одно из них и мысленно выругала себя за то, что ей никак не удается унять дрожь. Карл вложил бокал с вином в ее руку, мягкая улыбка тронула его губы, затененные черными усами. Барбара почувствовала, как внутри у нее все сжалось, и подумала, сможет ли она выпить хоть глоток вина. Она боялась, что может чем-то не понравиться королю. Ведь с шестнадцати лет у него накопился большой опыт в амурных делах. Среди его женщин были самые искусные обольстительницы Франции и Англии. А сегодня самая важная ночь в его жизни. Он выбрал ее, но сумеет ли она доставить ему удовольствие?
Барбара выглядела немного бледной, и Карл заботливо спросил:
— Ты устала?
— Что вы, Ваше Величество, совсем нет! — Барбара изо всех сил старалась казаться оживленной. — Вечер был просто удивительным! — Она умолкла и с какой-то смутной тревогой взглянула на него. Именно сейчас, когда ей хотелось быть остроумной и обворожительной, в голове у нее не было ни единой мысли.
Карл, всегда тонко чувствующий настроение других, заметил ее огорчение. Он поудобнее устроился в кресле и вытянул ноги к камину, намеренно замедляя события вечера. Мечтательно глядя на Барбару, он вертел между пальцами ножку бокала.
— Я недаром открыл это испанское вино. Хочешь, я расскажу тебе эту историю об испанском вине и английском дубе, благодаря которым я сейчас жив и сижу здесь с тобою?
Тревога исчезла из глаз Барбары, лицо ее приняло внимательное и счастливое выражение, как у детей в предвкушении сказки.