Мэри взяла под руки Карла и Генри, и они пошли по аллее. Яков отстал от них, сославшись на то, что дорожка узковата для четверых. Карл иронически усмехнулся и вежливо склонил голову, слушая Мэри. Но почти ничего не слышал, поскольку заметил Барбару, быстро идущую к ним навстречу. Освещаемая ярким солнечным светом, она была необыкновенно хороша.
Поровнявшись с ними, она сделала легкий реверанс и сказала:
— Простите, сир, мое опоздание. Меня задержала портниха. — Она невольно подняла руку к груди, словно хотела успокоить дыхание, и взгляды трех мужчин последовали за этим движением.
На лице Мэри появилось жесткое, неприязненное выражение, и она выдернула руку из-под руки Карла. Пытаясь сгладить ситуацию, Карл сказал:
— Мы с Барбарой договорились поехать в театр, посмотреть последнюю пьесу Драйдена. Не желаете ли присоединиться к нам? — Не обращая внимания на возмущение Мэри, он предложил Барбаре руку, демонстративно брошенную его сестрой.
Яков и Генри с готовностью согласились, но Мэри окинула Барбару долгим надменным взглядом — от перьев на шляпке до изящных кожаных туфелек и презрительно сказала:
— Думаю, что нет. Я слишком дорожу своим добрым именем. Английской принцессе не пристало находиться в обществе шлюх! — Она резко развернулась и решительно пошла прочь.
Лицо Карла угрожающе потемнело, он гневно окликнул ее, но Мэри лишь подняла повыше свои пышные юбки и с максимальной скоростью, приличествующей ее высокому положению, устремилась вдоль аллеи.
Яков и Генри, заслоняя Барбару от посторонних глаз, старались утешить ее. Карл обернулся и мягко сказал:
— Мне очень жаль, что все так вышло, Барбара.
Барбара смотрела на них изумленными, полными слез глазами.
— Но откуда такая ненависть? Ведь в Голландии она была так мила со мною! — Барбара тепло вспоминала то дружеское участие, которое принцесса Оранская проявляла к ней, когда она привезла золото для короля в Гаагу. Мэри была так внимательна к ней и с искренней доброжелательностью пыталась тогда рассеять робкое смущение Барбары.
Карл гневно передернул плечами.
— Наша матушка имеет огромное влияние на Мэри, и к тому же, несмотря на легкомысленный вид, наша сестричка невероятная ханжа.
Яков и Генри тоже всячески старались ободрить Барбару. Яков в заключение сказал:
— Да она просто в бешенстве от моей женитьбы на Анне и выплеснула часть своего гнева на вас.
Генри галантно добавил:
— К тому же она явно завидует вашей несравненной красоте.
Трое мужчин наперебой утешали Барбару, и она, весело рассмеявшись, оценила их старания. Но в глубине ее души притаился страх, и Барбара, вздрогнув, приложила руку к животу. Вряд ли Мэри будет любящей тетушкой ребенку, которого носила Барбара.
Время шло, и Барбара начала понимать, что Мэри может стать очень опасным врагом. Ее холодность к Барбаре так и не растаяла, но основная ее энергия была направлена на расторжение брака Якова и Анны. Она не делала секрета из своих антипатий, и вокруг нее быстро образовался кружок придворных, не одобряющих этот альянс.
Под ее влиянием Яков постепенно сократил свои визиты к Анне и начал сожалеть о поспешной женитьбе.
Однажды вечером Барбара устроила грандиозный прием в своем доме на Кинг-стрит. Карл и Яков, как обычно, были среди приглашенных. Случайно она услышала, как граф Арранский говорил Томасу Киллигру:
— По-моему, мы лишь докажем свою преданность герцогу Йоркскому, если поможем ему расторгнуть этот брак.
Эта странная фраза не выходила у Барбары из головы, и лишь часом позже она смогла по достоинству оценить эти дружеские намерения, подойдя к Якову, сидевшему вместе с ними за карточным столом.
— Анна Гайд недостойна тебя, — говорил Якову граф Арранский. — Она многих одаривает своей благосклонностью.
Легковерный Яков с изумлением смотрел на него, и граф ухмыльнулся.
— Я и сам пользовался ее благосклонностью в Хаунслидайке.
Барбара возмущенно сказала:
— Постыдитесь, милорд! — Она положила руку на плечо Якова, который с открытым ртом слушал эти наветы.
Генри Джермин не преминул подбавить масла в огонь:
— Да-да, я тоже встречал эту леди после ее прибытия из Голландии. Как-то днем на бирже она назначила мне свидание.
— Яков, ведь она тогда уже носила вашего ребенка, — пылко сказала Барбара, страшно переживая, что такие разговоры ведутся в ее собственном доме. — Подумайте, насколько невероятно все, что вам говорят!