Ласковые слова, обращенные к Кэт, болью отозвались в моем сердце.
– Разрази меня гром, если я понимаю, что здесь творится, – резко объявил Нонтон и повернулся к ван Рибику. – Однако ясно одно: вы, сэр, прибыли сюда под вымышленным именем, и господин Марвуд утверждает, что вы шпион. Его слово против вашего, однако я верю ему, ибо Марвуд – человек лорда Арлингтона. Отпустите леди, и мы вместе решим, как нам поступить.
Не выпуская Кэт, ван Рибик без предупреждения сделал изящный выпад. Наконечник его шпаги вонзился Нонтону в грудь. Тот вскрикнул и выронил трость. Зажимая рану обеими руками, бедняга опустился на колени, а потом с глухим стуком рухнул на пол.
Я вынул из ножен собственную шпагу. Ван Рибик отпрянул. Кэт вырывалась, но голландец держал ее крепко.
– Отпусти ее, чертово пугало, – процедил я.
Не дожидаясь, когда я договорю, голландец совершил еще один выпад. Я попытался увернуться, но он двигался слишком быстро. Правую руку пронзила невыносимая боль. Моя шпага со звоном упала на пол. Я вскрикнул.
Кэт изо всех сил пыталась высвободиться, но ван Рибик держал женщину мертвой хваткой, прижимая ее руки к бокам. Она старалась его пнуть, однако, стоя к нему вплотную, не могла нанести голландцу сильный удар.
– Отпусти ее, – повторил я и, покачиваясь, шагнул к ним.
Нонтон застонал.
– Марвуд, – прохрипел он. – Помогите.
Я машинально взглянул на него. Я отвел взгляд лишь на секунду, но для ван Рибика этого оказалось достаточно, чтобы атаковать снова. Я отскочил, но слишком поздно. Держа шпагу у самого моего горла, ван Рибик прижимал меня к стене. Я дернулся. Наконечник оцарапал мне шею.
– Кэт… – выговорил я.
Тут шпага опустилась. Должно быть, когда голландец совершал выпад, его хватка ослабла, и теперь Кэт вырывалась так яростно, что за ее движениями было не уследить. Вдруг она закричала – хотя точнее будет сказать, взвыла от ярости: ее голос в этот момент мало напоминал человеческий. Ван Рибик отпрянул, и Кэтрин наконец высвободилась.
Голландец выронил шпагу и обеими руками схватился за горло. Между его пальцами хлестала кровь. Покачиваясь, он шагнул к сундуку и рухнул на крышку, опрокинув одну из свечей. Она упала на пол и потухла.
Пинком отшвырнув шпагу ван Рибика, я схватил свою. И только тогда посмотрел на Кэт.
Она стояла, прислонившись к стене, и тяжело дышала. Кэтрин вскинула голову, и наши взгляды встретились. Комнату освещала всего одна свеча. Острие ножа блеснуло в ее свете. Огоньки плясали у Кэт в глазах, будто золотые искры.
Глава 51
Мое знакомство с офицером стражи оказалось как нельзя кстати.
– Что случилось, сэр? – удивленно спросил он. – Руку поранили? Надо перевязать.
Он послал солдата за бинтами. Я отвел его подальше от камина в караульном помещении. Офицер глядел на меня с любопытством.
– Как же вас так угораздило?
Я поведал ему, что один из иноземцев напал на нашего общего друга Нонтона со шпагой и тяжело его ранил.
– А с чужестранцем что?
– Пал от моей руки.
Офицер едва слышно присвистнул:
– Вы что же, ссору с ним затеяли, сэр? Очень неразумно, особенно здесь.
– Нет, не ссору, – возразил я. – Речь идет о деле государственной важности. Я должен незамедлительно доложить о произошедшем лорду Арлингтону. Его светлость наверняка пожелает, чтобы мы не предавали эту историю огласке. Но сначала, прошу вас, пошлите за хирургом.
– Что же мы ему скажем?
– Если доктор потребует объяснений, ответим, что они подрались на шпагах из-за карточного долга. Нонтона лучше перенести в отведенные нам комнаты.
– А с чужестранцем что делать?
– Его не трогайте. Я накрыл тело одеялами. Дождитесь распоряжений от лорда Арлингтона. Полагаю, его светлость вызовет вас к себе.
– Нужно уложить Нонтона в паланкин с занавесками.
К счастью, несмотря на привычку вести похабные речи, офицер оказался отнюдь не глуп.
– Прекрасная идея. – Я достал из кармана ключ. Ради Нонтона я должен был довериться этому человеку. – Если лекарь придет до моего возвращения, отведите его наверх, к Нонтону. Дверь комнаты заперта. Унесите оттуда раненого, но при этом ничего не трогайте, включая труп иностранца, а уходя, опять заприте дверь. От имени его светлости разрешаю вам покинуть пост, чтобы лично сопровождать врача и носильщиков. Возьмите со своих людей слово молчать, и пусть тоже ни к чему не притрагиваются. Передайте, что они ничуть не пожалеют, если не станут болтать об этой истории.