– Похоже на отпечатки сапог, сэр, – рискнул предположить Арлингтон. – А внутри вроде бы имена.
Я кашлянул, указывая на самый крупный след, расположенный выше остальных:
– Посмотрите сюда, ваша светлость.
На этом отпечатке имени не было, там значилось лишь: «CR»[22].
– Десять лет назад, когда я вернулся, чтобы занять свой законный трон, мы высадились в Дувре, – произнес король. – Некоторые из нас оставили здесь свой след. – Улыбнувшись сестре, его величество повернулся к нам. – Я не намерен снова покидать эту страну. Что бы ни случилось. Что бы я ни делал.
Мадам и Арлингтон не сводили с него глаз. Я почувствовал, что для них слова Карла II имеют некий скрытый смысл, недоступный мне.
– Итак. – Голос короля вдруг зазвучал суровее. – Ван Рибик. Была ли у него возможность передать кому-то сведения, собранные здесь?
– Нет, ваше величество, – ответил Арлингтон. – Мы убедились, что это исключено. Прежде чем приехать в Дувр, ван Рибик скрывался в доме господина Фэншоу неподалеку от Кентербери. Вчера Марвуд выехал туда с рассветом и привез все бумаги мне. Он обыскал дом сверху донизу.
– Может быть, ван Рибик посвятил в свои дела кого-нибудь из домочадцев? Сестру? Старика Фэншоу?
– Насколько нам известно, нет. Марвуд считает, что господин Фэншоу ничего не знал об этой истории, и я с ним согласен. Мы думаем, что сестра помогала ван Рибику, но, по всей вероятности, она имела слабое представление о том, чем занимается ее младший брат.
Король взглянул на Мадам:
– Но они ведь были очень близки, разве нет? Вы должны убедиться наверняка, что ей ничего не известно о… о том, что мы обсуждали. А вдруг ван Рибик что-то спрятал в лондонском доме? Прикажите обыскать его тоже. И как можно скорее. Даже если ничего не найдете, совсем не помешает лишний раз напомнить этому семейству, что с нами шутки плохи.
Арлингтон поклонился.
Карл II устремил взгляд на море:
– А что насчет голландцев?
– По нашим сведениям, ван Рибик служил одному лишь великому пенсионарию. Их связывали родственные узы, и ван Рибик отчитывался перед ним напрямую. Господину Алинку, голландскому торговцу, было приказано оказывать ван Рибику в Лондоне всяческое содействие. Он снабжал шпиона средствами и предоставлял ему любую необходимую помощь. Когда я выдал ордер на арест злоумышленника, Алинк укрывал его в Остин-Фрайерс. Но похоже, что торговца ван Рибик в свои тайны не посвящал. Кроме того, господин Марвуд напал на след ирландца, управляющего игорным домом «Синий куст» и наемника ван Рибика. Но этот человек ни о чем не подозревал и оказался лишь орудием.
– Не понимаю. – Мадам нахмурилась. – Каким образом ван Рибик проник сюда, в Башенный двор? Как ему удалось выдать себя за француза?
Арлингтон бросил взгляд на меня.
– Ваше королевское высочество, – произнес я, – мне сообщили, что ван Рибик наполовину француз. А верительные грамоты на имя месье Жолье составили в Амстердаме. К тому же данные им объяснения выглядели… достаточно правдоподобными.
Тут меня резко прервали, ведь я оказался в опасной близости от запретной территории. Объяснения Жолье звучали правдоподобно оттого, что герцог Орлеанский, как всем известно, яростно защищал свой почетный титул Сына Франции. Кроме того, он безумно ревновал жену, несмотря на то что питал к ней лютую ненависть.
– Документы изготовили просто блестяще, – непринужденно заметил Арлингтон, привыкший к придворным интригам. – Настолько, что человек лорд-камергера не распознал подделку.
– Кажется, его фамилия Смирк? – уточнил король. – Полагаю, обмануть его было совсем не трудно. – Его величество снова повернулся ко мне. – А что насчет тела?
– Эту проблему мы уже решили, сэр. Ван Рибика похоронили в море, завернув труп в утяжеленный саван. Так лучше для всех. Лодка отплыла с утренним приливом. Мы сказали капитану, что покойник – слуга из свиты Мадам, умерший от чумы, и в море его нужно выбросить, чтобы предотвратить распространение болезни.
Король устремил взгляд на море, будто высматривая лодку, которая забрала тело ван Рибика.
– Все хорошо, что хорошо кончается, – весело заметила Мадам, коснувшись локтя брата. Они стояли вплотную друг к другу. – Ваши приближенные сослужили вам добрую службу.
Король с улыбкой повернулся к ней, затем перевел взгляд на Арлингтона и меня:
22