На полу рядом с ней стояла коробка с обрывками бумаги и пергамента – мусором из старой больницы при церкви Святого Варфоломея, что с другой стороны Смитфилда. Госпожа Фэншоу закупила пару тачек для нужника во дворе, ведь куски бумаги суше и мягче, чем тряпки, да и к тому же дешевле. Мария взяла наобум один обрывок. Тяжело дыша, она пересыпала в него примерно четверть порошка, а потом завернула его в бумажку и убрала в карман.
Сложив бумажку с мышьяком Ханны так же, как раньше, Мария завернула ее в тряпку вместе с платком и монетами и связала вместе узлы. Теперь пальцы уже не дрожали. Девочка будто наблюдала за собственными руками со стороны, удивляясь, как ловко они двигаются. У нее возникло странное чувство, будто она, подобно летучей мыши, висит на перекладине под потолком и смотрит на происходящее сверху.
После всех ее манипуляций сверток выглядел точно так же, как и до них. Мария отодвинула задвижку и вышла на улицу. Никто не ждал своей очереди возле нужника, во дворе вообще не было ни души. Не прошло и минуты, а девочка уже спрятала узелок обратно в отверстие в стене и закрыла его кирпичом. Вторую горку пыли она разровняла носком туфли.
В голове по-прежнему противно жужжали пчелы, отчего мысли Марии путались и делались неузнаваемыми, как будто они принадлежали кому-то другому.
В дороге господину Фэншоу не представилось возможности поесть в свое удовольствие, и к вечеру аппетит у него разыгрался не на шутку. В результате за ужином он устроил настоящий пир, заказав яства из кухмистерской. Как и все остальные слуги, кухарка понимала, что хозяин недоволен оказанным ему скромным приемом, и к ужину расстаралась, приготовив в дополнение к трапезе одно из любимых блюд Фэншоу – итальянский пудинг.
К старости господин Фэншоу стал сластеной, и чем дальше, тем больше сахара он требовал. К итальянскому пудингу старик питал особую слабость. Это лакомство готовилось из хорошего пшеничного хлеба и говяжьего сала. И то и другое нужно было порубить на мелкие кусочки и смешать с гвоздикой, мускатным орехом, измельченными финиками, высушенным на солнце изюмом, костным мозгом, розовой водой, яйцами, сливками и большим количеством сахара.
Поскольку госпожа Фэншоу была не в состоянии обсудить с кухаркой предстоящий ужин, на кухню отправилась Мария. Кухарка объяснила, что для итальянского пудинга всего-то и нужно, что положить ингредиенты на смазанный сливочным маслом противень и запечь их. Не пройдет и часа, а блюдо уже будет готово. Главное – не оставлять его надолго в печи, ведь хозяин слаб зубами и любит, чтобы внутри пудинг был влажным, почти жидким. И наконец, сверху десерт надо щедро посыпать сахаром – в этом году господина Фэншоу стало еще сильнее тянуть на сладкое. Ну а потом кушанье можно подавать к столу.
В первый вечер после возвращения на Слотер-стрит ужин состоялся в восемь. Анна не выходила из своей комнаты. Ее рыдания разносились почти по всему дому, но, к счастью, в столовой их не было слышно. Господин Фэншоу велел сообщить невестке, что пора к столу, но ее горничная передала, что хозяйка не спустится и относить ужин наверх тоже не нужно, поскольку она не в состоянии проглотить ни крошки.
В результате Мария села за стол с дедом одна. Сначала они почти не разговаривали. Во время трапезы господин Фэншоу любил полностью сосредоточиваться на еде – он был не из тех, кто способен удержать в голове две мысли сразу. Насытившись, дед приободрился, а после итальянского пудинга и вовсе повеселел. Старик уговаривал Марию съесть еще одну порцию, но девочке больше не хотелось.
– Возьми добавки, милая, – сказал он. – Грех отправлять такую вкуснотищу обратно на кухню.
– Сэр, больше одной ложки мне не осилить.
– Тогда отнеси пудинг своей бедной матушке. Если есть на свете блюдо, способное вернуть ей аппетит, то это именно оно. Положи кусок в миску и передай ей. И постарайся убедить ее, чтобы непременно отведала это лакомство.
Мария наполнила миску пудингом.
– Еще, – велел дед. – Погоди, дай-ка сверху сахарком посыплю. – Поднеся к миске сахарницу, господин Фэншоу как следует ею потряс и пояснил: – Превосходное средство от черной желчи. Твоей матери нужно восстановить баланс телесных соков. Может, тогда у нее и на сердце полегчает.
Для господина Фэншоу это было равносильно проявлению заботы. Мария взяла миску и ложку, осторожно поднялась по лестнице и постучала в дверь матушкиной спальни. Ей открыла горничная. Занавески были задернуты, чтобы в комнату не проник ни единый луч предзакатного солнца. Мать лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку, и рыдала, но уже тише, чем раньше.