– Как она? – спросил я.
– Совсем плохо, ваша милость. Видать, помирает. Сами слышите. Да и чуете.
В судомойне и впрямь стоял отвратительный смрад: зловоние от рвоты и испражнений смешивалось с запахом дыма, просачивавшегося с кухни. Остановившись возле ниши, я поглядел на несчастную, корчившуюся на грязном тюфяке. В глубинах моей памяти что-то шевельнулось.
– Держись, – обратился я к девушке. – Аптекарь скоро придет.
Рвота, боли в животе и понос – разве Эббот умер не так же?
Служанку скрутила сильнейшая рвотная судорога, однако ее желудок был уже практически пуст. На полу стояла кружка с водой. Присев на корточки, я взял ее и поднес к потрескавшимся, облепленным пеной губам несчастной.
– Я умираю, – прохрипела она.
Девушка проглотила немного воды, но бо́льшая часть стекла по подбородку. Ее тут же начало рвать снова, и гримаса боли исказила лицо несчастной.
– Даже не сомневаюсь, ты скоро выздоровеешь. Послушай меня. Господин ван Рибик дал тебе мышьяк. Несколько месяцев назад. Помнишь? На Кок-лейн. Порошок он купил в аптеке. А потом вышел на улицу и вручил его тебе. Для чего предназначался этот мышьяк? Как ты им распорядилась?
– Я грешна, сэр, – простонала служанка.
– Все мы грешны. Выпей еще воды. Так зачем господин ван Рибик купил мышьяк?
Пить девушка не могла, поэтому я только смочил ее губы. Она попыталась что-то сказать, но я не разобрал ни слова.
– Что? – переспросил я. – Зачем был нужен мышьяк?
– Чую адское пламя. – Голос служанки звучал так слабо, что его было едва слышно. – Вот дьявол до меня и добрался. Зачем я смешала его с сахаром, не надо было, это не она, сэр, это я во всем виновата, и теперь я горю…
– Горишь не ты, а хозяйский обед, – ответил я. – Ты что-то сказала про сахар?
Но тут девушка с криком забилась в конвульсиях и уставилась на потолок, выпучив глаза так, что казалось, они вот-вот выскочат из глазниц.
– Он идет, – выдохнула несчастная. – Дьявол идет…
Чья-то рука легла мне на плечо. Я поднял голову. Солдат доложил, что аптекарь наконец-то прибыл. Я обернулся, собираясь подбодрить девушку и заверить ее, что теперь все будет хорошо. Но служанка молчала. Ее глаза по-прежнему были широко распахнуты и глядели в потолок.
– Стало быть, аптекарь опоздал, – заключил солдат.
Издалека донесся львиный рев.
– Калибан голоден, – заметил господин Фэншоу. – Он привык обедать в это время.
Я не удостоил его слова ответом. Я послал за хозяином и его внучкой. Госпожу Фэншоу я тоже хотел видеть, но та наотрез отказалась со мной разговаривать. Втроем мы беседовали в саду, на солнечном пятачке рядом с летним павильоном. Здесь я надеялся избавиться от стоявшего в носу запаха смертного одра. К тому же в саду нас труднее подслушать.
– Ваша служанка умерла, сэр.
– От чего? Надеюсь, не от чумы?
Я покачал головой.
– Как звали эту девушку?
– Понятия не имею, – ответил старик. – Забыл. А может, и не знал. Она была всего лишь судомойкой. Я видел ее только во время общих молитв.
– Ее звали Ханна, сэр, – произнесла внучка.
– Вот, Мария знает, – с явным облегчением сказал господин Фэншоу. – Моя невестка Анна забрала эту девушку с Флит-стрит после того, как…
– После смерти Эббота, своего второго мужа, – безжалостно договорил я. – И он, кстати, умирал так же, как и служанка. Рвота. Понос. Боли в животе. – Я посмотрел на Марию Фэншоу, та глядела на меня в ответ печальными карими глазами. Между темными бровями девочки пролегла морщинка. – Ханна долго у вас служила? Откуда она?
– Матушка взяла ее перед Рождеством, сэр, когда ушла старая служанка. Ханна раньше приглядывала за лошадьми, которых джентльмены оставляли возле Темпл-Бар, и вообще бралась за всякие поручения.
– Кто ее родители?
– Не знаю, – пожала плечами Мария. – Кажется, они умерли.
– Ханна хорошо работала?
– Делала, что ей велят, сэр. Если не могла отвертеться.
– Твоя мать, похоже, была ею довольна, иначе она не взяла бы Ханну с собой.
– Наверное, – произнесла девочка, переступая с ноги на ногу. – Мне… мне она не нравилась.
– Полно, дитя мое, – укорил внучку господин Фэншоу. – О покойных дурно не говорят.
– Она украла у меня деньги, – продолжила Мария. Ее голос звучал чуть громче шепота. – Грозилась, что наложит на меня заклятие, если я кому-нибудь расскажу.
– Что за глупости? Мария, ты должна…
– Будьте любезны, сэр, обождите минутку. – Я поглядел девочке в глаза, та застенчиво смотрела на меня в ответ. – И часто Ханна воровала?