Ближе к ужину мы покинули сад и направились во дворец. Начиналась осень. Здесь, в Виаллии она была холоднее и ветреннее чем в Сантонии. Что поделать, но ради своего супруга терпеть такую мелочь как погода дело святое. Да и в писаниях Единого указывалось: «… да не оставит жена мужа, и да последует она за ним всюду. И пусть бедность и болезни, опасности и невзгоды не остановят ее на пути этом священном…». Я считала себя хорошей супругой и следовать за Дитрихом желала всегда и везде.
Покои встретили меня идеальным порядком, а купальня блестела от чистоты. Горничные даже цветов мне раздобыли и расставили в несколько ваз. Нежный аромат роз окутал меня, даря хорошее настроение и умиротворение. Фрейлины помогли мне переодеться, усадили и стали возиться с моей прической, которую немного растрепал легкий осенний ветерок.
Лаира появилась неожиданно. Она просто вся сияла от счастья. Я не стала начинать неприятный разговор, не хотелось портить настроение ни себе, ни ей. Но то, что поговорить придется это факт. В моих покоях я не потерплю фривольности. Хочет развлекать принца — ее проблема. Но не на моей территории. Пусть ищет. Большая девочка, голова на плечах есть, пусть думает ею. А пока пусть порхает, хорошо хоть отвар свежий принести не забыла.
Ужин прошел в приятной обстановке. Дитрих даже сделал мне подарок, как всегда королевского размаха. На мою шею под легкий вздох всеобщего восхищения легло изумительной красоты золотое ожерелье с сапфиром. Камень был изумительной чистоты и так огранен, что он как будто светился изнутри. Я поняла — это украшение станет одним из моих любимых, о чем я не преминула шепнуть на ухо супруга. Ласковая улыбка Дитриха была ответом на мои слова. Что ж, сюрприз удался.
После принятой ванны я сидела на кровати и пила отвар. В этот раз он был немного другой, но все равно очень вкусный. Марибель расчесывала мои волосы и мы тихо шептались, обсуждая подарок.
— Ваше Величество, это было так романтично. И у Его Величества такой изысканный вкус. Мы все в восторге. Лиссандра даже расплакалась от переизбытка чувств.
Я засмеялась. Да, малышка Лиссандра у нас была очень чувствительной. В тот момент я даже не обратила внимания, а она вон как расчувствовалась. Видимо я и сама переволновалась потому, что в какой то момент немного закружилась голова и постаралась побыстрее отпустить девушек и легла спать. Сон был тревожный, я часто просыпалась, но сразу же засыпала.
И на следующий день я чувствовала себя не очень хорошо. Порой даже до купальни я еле доходила и то держась за кого-нибудь из фрейлин. Я понимала, что что-то не так, но не могла понять что. А потом до меня дошло. Ребенок не шевелился.
Я сидела у окна и прислушивалась к своим ощущениям. Но нет, ребенок не шевелился. Я закрыла глаза, глубоко вздохнула и как можно спокойнее подозвала Кармелию и попросила позвать акушерку, которая за мной присматривала и всегда была где-то рядом.
— Ваше Величество меня звали? — невысокая крепко сбитая женщина, явно не аристократка, но чистенькая и опрятная, быстро откликнулась на зов моей фрейлины.
— Подойдите, Агати.
Когда женщина подошла ко мне очень близко я поманила ее пальчиком и она нагнулась.
— Агати, понимаете, я чувствую, что что-то не так.
Видимо мой голос начал дрожать потому что женщина вздрогнула и наклонилась ко мне еще ниже.
— Что именно, Ваше Величество?
— Ребенок не шевелится. Он вообще не шевелится. Со вчерашнего дня. Я боюсь, Агати, очень боюсь за него.
Я посмотрела на нее и, видимо, в моем взгляде было что-то такое, что женщина кивнула мне, затем развернулась и быстро покинула комнату. Агати вернулась с придворным целителем Мартом десятины через две. Причем было видно, что Марта оторвали отчего-то важного ибо он чуть ли не ядом исходил и шипел на Агати.
Девушек из моих покоев быстро выдворили, акушерка уложила меня на кровать и Март несколько минут меня сканировал. С каждой минутой его лицо все больше и больше мрачнело.
— Ваше Величество, так сколько ребенок не шевелился?
— Со вчерашнего дня, Март.
— Вы куда-нибудь выходили?
— Нет, не выходила, — разговор мне не понравился и я попыталась встать, но целитель не позволил. Наоборот, он вжал меня в кровать, и что-то невнятно прошипел. Агати побледнела и выбежала.
Что происходит я не поняла. Встать больше не пыталась и лежала, внутри что-то оборвалось и я вдруг стала ощущать. Что куда-то проваливаюсь. Я пыталась закричать и не могла, язык не слушался, а вокруг стала свиваться тьма. Она затягивала меня в себя и в какой-то момент я поняла, что ничего не вижу.
А потом пришла боль. Меня как-будто рвали крючьями на части. Я каталась по кровати и не могла успокоиться. Боль накатывала волнами, я все еще находилась во тьме. Долго так продолжаться не могло и в какой-то момент я просто не выдержала и потеряла сознание.
Глава 38
Я сидела на берегу небольшого озера. Было такое в двух десятинах пешего хода от Старого дворца.
— Ари, девочка моя…
Я оглянулась и увидела ее. Мама. Она стояла в белом воздушном платье и ласково смотрела на меня. Желание подбежать к ней и обнять было очень велико, но мама остановила меня.
— Зачем ты здесь, Ари? Тебя быть здесь не должно. Рано, очень рано.
— О чем ты, ма?
— Иди назад, девочка.
— Мама, но я так по тебе соскучилась,
Но мама не дала мне больше ничего сказать.
— Ари, тебе сюда нельзя. Если ты дотронешься до меня, то назад ты не вернешься. Девочка, я люблю тебя. Я люблю всех вас, мои девочки. Передай им это. Моя любовь будет с вами всегда. Помните это. А теперь иди, тебя ждут. Твой муж уже с ума сходит. И ничего не бойся и не жалей ни о чем. Ты все сделала правильно.
Я еще вскочила на ноги и хотела подбежать, но не успела. Она стала медленно таять и только откуда то издали легким ветерком доносился ее голос:
— Помни. Я люблю тебя. Все будет хорошо…
— Мамааааа… — но я понимала, что она меня уже не слышит…
— Ваше Величество! Отойдите от кровати! Немедленно, — голос Марта был резким и больно бил по ушам, — королева пришло в себя, но Вы мне мешаете ей помочь.
Раздался тихий шорох и слышался он как-будто бы издалека. Теплая рука мягко легла мне на лоб. Я пыталась встать, но мне не позволили.
— Лежите, Ваше Величество, лежите. Вы еще слабы, слишком слабы, — голос лекаря был ласков и почему-то нежен.
А потом рядом раздался голос супруга.
— Ари, милая, ты слышишь меня?
Сколько тревоги в нем было, сколько боли. Но единственное на что меня хватило это тихо шепнуть что-то невнятное. И сразу же я почувствовала как Дитрих сжал мою руку в своих огромных ладонях и начал осыпать пальцы поцелуями.
— Ари, родная… Как же я испугался… Любимая… Ты только поправляйся, ты только не оставляй меня.
Все это время я судорожно пыталась открыть глаза, но от слабости у меня не получалось. Но в какой-то момент я это сумела и… ничего. Я ничего не видела. Тьма, вокруг меня была только тьма. Дитрих видимо почувствовал что со мной что-то неладное и поэтому наклонился ко мне и спросил:
— Ари, тебе плохо? Я сделал тебе больно? Март, что с ней?
— Почему темно? Почему не зажгут свет? Зажгите свет, мне ничего не видно.
Но вокруг была только тишина. Все почему-то молчали. Наконец ответил супруг.
— Милая, но сейчас день и окна открыты.
Сразу же его перебил голос лекаря.
— Ваше Величество, жизнь Ее Величества уже в безопасности. Думаю, ей просто надо отдохнуть. Я дам ей настойку укрепляющую.
— Март, а может хватит? Она уже доукреплялась. Или у тебя желание одним махом избавиться от нас обоих.
— Ваше Величество, я ведь ничего не давал. Да, надо начать расследование, и отдохнуть ведь Ее Величеству необходимо.