Томас откинулся на спинку стула и невольно поморщился от боли в животе.
Кристофер заметил гримасу и откровенно смутился. Вытянул руку и с виноватым видом дотронулся до ладони друга. Томас в ответ сдержанно улыбнулся.
- Интересно, какую работу он поручит мне? - спросила Розамунда.
Кит взглянул с откровенным интересом:
- Вас приняли на службу, юная леди?
- Каким именно образом, кузен не сказал, но заметил, что могу оказаться полезной. Мне предстоит отправиться ко двору, так что скорее всего я нужна ему именно там. - Она с трудом сдерживала радостное волнение. - Завтра леди Уолсингем начнет обучать меня придворному этикету.
- Скэдбери без вас опустеет, - с улыбкой произнес Марло. - Я так рассчитывал, что вы прочитаете мою пьесу.
Зеленые глаза Розамунды возбужденно вспыхнули.
- Пьесу о власти?
- Ее самую. «Тамерлан Великий».
- Ты закончил? - спросил Томас.
Кит покачал головой:
- Не совсем, но дело идет к концу. Не знаю, правда, когда буду работать, если придется бегать на посылках у господина секретаря.
В голосе послышалось недовольство.
- Не беспокойся, между поручениями обязательно будут перерывы, - успокоил Томас. - Сэр Фрэнсис нанял много мальчиков на побегушках, и работать одновременно они не должны. Он непременно даст возможность получить магистерскую степень. Тебя надежно пристроят среди сомневающихся в истинной вере - таких немало и в твоем колледже, и в соседних - и поручат образумить юношей по методу главного шпиона ее величества.
Томас не скрывал иронии.
- А когда пойдем в театр? - Розамунда решила, что пора перевести разговор в более мирное и безопасное русло. - Во сколько начинается представление?
- Ага! - воскликнул Кит. - Значит, пойдете с нами? Наконец-то суровый брат смягчился!
Глава 5
Розамунда заметила развевающийся на ветру флаг. Он украшал крышу здания с простым и исчерпывающим названием: «Театр». У входа стоял человек и звуками трубы созывал народ. Рядом артисты в париках и гриме держали плакаты, оповещающие о том, что труппа Бербиджа будет исполнять пьесу Томаса Кида «Принц датский». На грязной улице собралась пестрая шумная толпа; среди жаждущих зрелища горожан бесцеремонно шныряли торговцы, наперебой предлагая пироги, сладости и фрукты.
- О чем этот «Принц датский»?
- Новое сочинение Томаса Кида. Грандиозная трагедия с отравлениями, сражениями на мечах и даже парой призраков, - с улыбкой пояснил Томас.
- А что, все пьесы пишет мастер Кид?
- Нет, конечно. Просто «Театр» принадлежит Бербиджу, а тот обожает его пьесы. Пойдемте же, мистрис Розамунда! - поторопил Кит. - Закройте лицо, насколько возможно.
Он заботливо натянул капюшон Розамунде на голову и даже завязал под подбородком тесемки. Потом озорно улыбнулся и игриво нажал на кончик носа.
- Если вам предстоит стать важной придворной дамой, то никто в этом гнезде порока не должен увидеть прекрасных изумрудных глаз. Правильно я говорю, Томас?
В ответ Томас лишь что-то невнятно пробормотал. По правде говоря, он уже начал жалеть о собственном малодушии. Если высокопоставленный кузен, господин секретарь королевской канцелярии, узнает об этой непристойной вылазке, то упрекам не будет конца. Но отступать было поздно: все трое оказались в гуще толпы, которой через минуту предстояло заполнить партер. Он крепко сжал локоть сестры, а другую руку положил на рукоять меча и так, в полной боевой готовности, не обращая внимания на грубые ругательства и пинки, двинулся вперед.
Резкий запах множества потных тел почему-то напомнил о гниении, и, задержав дыхание, Розамунда опустила голову и начала настойчиво пробиваться сквозь толпу. Вот наконец и сам театр. Забыв о сползающем капюшоне, она подняла голову и осмотрелась. Партер находился рядом со сценой, только ниже, и сейчас его заполняли радостные, нетерпеливые зрители. Наверху, вдоль стен, располагались галереи, и Розамунда решила, что брат направится туда, однако Томас пошел к сцене и поднялся по ступенькам. Оказалось, что с обеих сторон приготовлены стулья. Подумать только, они будут сидеть рядом с артистами!
Не веря счастью, пылкая особа устроилась рядом с братом. Здесь они оказались вдалеке от толчеи и даже в стороне от любопытных взглядов, однако Розамунда не стала возражать, когда Томас снова натянул на волосы капюшон.