- Если тебя увидят артисты, не страшно, но неизвестно, кто может оказаться на галереях, - шепнул он на ухо.
Розамунда кивнула в знак согласия и чинно сложила руки на коленях; в то же время ни на секунду не переставая стрелять глазами по сторонам.
Внезапно в партере возникла какая-то суета, а потом, игнорируя ступени, на сцену запрыгнул человек. Остановился и, повернувшись лицом к залу, угрожающе схватился за меч. Глухой ропот перерос в рев, и, размахивая кулаками, вперед вырвались четыре парня в плоских шапках и синих плащах, какие носили подмастерья. Двое из них сжимали тяжелые дубины.
- Глупец! - предостерег Томас. - Немедленно прячься за сценой, пока не разгорелась драка.
Человек оглянулся и широко улыбнулся:
- Прошу прощения, сэр, но ни за что не отступлю. Эти бандиты хотели лишить меня кошелька.
Томас взглянул на Кита: тот уже вскочил и, сверкая глазами, готовился вступить в схватку. Оставалось лишь смириться с неизбежным. Кит любил драться и не мог пропустить ни одного удобного случая; более того, часто он и сам искал повода выпустить пар и тогда мог придраться к любому, даже самому безобидному слову. Издав боевой клич и размахивая мечом, молодой человек стремительно бросился к парням в синих плащах. Драка продолжалась недолго, а когда толпа расступилась, на опилках осталось лежать четыре поверженных тела. Кит Марло одним прыжком взлетел на сцену и начал вытирать о панталоны окровавленные кулаки. Виновник события тоже поднялся на сцену: он раскраснелся и радостно смеялся, а кудрявые волосы лоснились от пота. Незнакомец остановился и протер оружие белоснежным носовым платком; платок сразу покраснел.
- Ничто так не возбуждает жажду, как добрая схватка, - провозгласил Кит. - Сейчас бы выпить.
Он потер сбитый кулак о ладонь.
Томас оглянулся на молодого человека. Розамунда заметила, что тот богато одет в алый камзол и короткие панталоны изумрудно-зеленого цвета. Волосы роскошными каштановыми локонами ниспадали на широкие плечи. Джентльмен вовсе не спешил спрятать меч в ножны, словно ждал возможности снова пустить его в ход.
Томас не скрывал раздражения: наверное, после утренней ссоры с другом он уже успел устать от неожиданных неприятностей.
- Вы едва не спровоцировали серьезное побоище, мастер Крейтон. Городская полиция только и ждет крупного скандала с подмастерьями. Бербидж вряд ли обрадуется, если его театр закроют.
Томас говорил с откровенным осуждением.
Незнакомец улыбнулся и убрал меч. С шутливым поклоном произнес:
- В знак раскаяния, сэр, готов принести столько эля, что хватит на целую армию.
- Вот умница! - Кит ударил его по плечу. - Поспеши!
Томас проводил молодого человека недовольным взглядом, а Кит снова опустился на стул и посмотрел с понимающей улыбкой, которая, казалось, еще больше рассердила любовника.
- Кто это? - спросила Розамунда не столько из любопытства, сколько для того, чтобы развеять сгустившиеся тучи прежде, чем брат в гневе покинет театр и уведет ее с собой.
- Честолюбивый юнец, которому еще учиться и учиться… некий Уил Крейтон. - Брат заметно успокоился и тоже сел. - Мечтает стать драматургом, а пока считает себя в некотором роде поэтом, а еще больше - покорителем сердец. При дворе нет ни единой молодой дамы, с которой он не попытался бы флиртовать.
- Очень красивый, - вздохнула Розамунда.
Томас повернулся и посмотрел внимательно.
- Остерегайтесь при дворе пустого кокетства, мистрис. От подобных забав больше неприятностей, чем добра. Ну а у этого человека нет ни денег, ни планов на будущее. Нашей семье такой родственник ни к чему, так что держитесь от красавца подальше.
Розамунда молча опустила глаза. Уильям Крейтон вернулся через пять минут с полным кувшином и двумя полными кружками. Отдал все это богатство Киту и насмешливо поклонился. Мистрис Уолсингем посмотрела на него и открыто улыбнулась. Молодой человек удивленно приподнял брови, но не ответил улыбкой на улыбку, а лишь склонил голову и ушел в противоположный конец зала.
Розамунда задумалась, не слишком ли смело поступила. Но вскоре началась пьеса, и на ближайшие два часа, очарованная и покоренная, она забыла обо всем на свете и лишь восторженно следила за развитием сюжета. Стихи завораживали, а действие увлекало. Ни разу не пришла в голову мысль ни о Уиле Крейтоне, ни о столпившихся в партере простолюдинах, ни о Ките Марло и Томасе, которые сидели рядом. Наконец взрыв аплодисментов в партере и на галереях вернул Розамунду к действительности. Она заморгала, недоуменно оглядываясь и пытаясь вспомнить, что происходит за пределами созданного автором волшебного мира.