— Ездят тут всякие, — снова проворчал дядюшка Сэм, раздражённо ударяя хлыстом по ободранному боку ни в не повинной старой кляче, когда пыль на дороге немного осела после очередной промчавшейся мимо нас повозки.
— Расскажите нам о королевских играх, пожалуйста! Ходят слухи, что вы даже принимали в них участие! — попробовала перевести тему сводная сестра, невинно хлопая пушистыми ресницами.
— И с грохотом вылетел после первого же боя, — погрузился в прошлое пожилой мужчина, крепче сжимая потёртые от времени вожжи.
— Почему каждый раз жениха для принцессы выбирают именно таким варварским способом? — с любопытством уточнила Дженни, оглядываясь по сторонам.
— Это связано как-то с силой четырёх стихий, передающейся исключительно по женской линии, из-за которой у царствующей четы может быть только одна дочь, — неспешно начал рассказ старик, недовольно жмурясь на солнце.
— Похоже больше на проклятие, — мрачно заметила, впервые задумавшись, нравятся ли самой принцессе о кровавые состязания, устраиваемых в её честь.
— Дар или проклятие голубой крови — это две стороны одной монеты. Поэтому сразу после празднования совершеннолетия принцессы устраивают королевские игры для выбора наиболее достойного кандидата, — чересчур жизнерадостно пояснил Дядюшка Сэм.
— А бывало хоть раз, чтобы победитель отказывался от главного приза? — снова вспоминая об упрямом сыне кузнеца, уточнила, тревожно разглядывая извивающуюся змейкой дорогу, уходящую за горизонт.
— Слава всем стихиям, такого идиота на земле ещё не родилось! — с лающим кашлем расхохотался дядюшка.
— А как проходят игры? — вкрадчиво спросила сестра, грустно посмотрев в мою сторону.
— В стародавние времена кандидаты на руку и сердце принцессы сражались на равных, сейчас же состязания разбили на этапы. Сначала проходит отборочный тур для бедняков и простолюдинов, таких как мы. С лучшими воинами из народа встречаются представители знати и военные на следующем этапе отбора. И только в финале на ринг выходят принцы соседних стран, претендующие на руку и сердце наследницы четырёх стихий, — объяснил дядюшка, раздраженно дергая за вожжи.
— И как часто победу одерживают простолюдины при таком раскладе? — не выдержала я, мучаясь явной несправедливостью.
— Практически никогда, на это и расчёт, — снова рассмеялся старик.
Эгоистичное осознание того, что у Эшли не слишком много шансов одержать победу чуть-чуть грело душу, но безотчётная тревога за его жизнь продолжала сжимать грудь как в раскалённых тисках.
— Но призрачный шанс одержать победу как мед манит всех этих придурков, — указывая на очередного всадника, благополучно обогнавшего нашу скрипучую телегу, мрачно прокаркал старик с седыми как снег волосами.
В неспешных историях о прошлых королевских играх незаметно на землю опустились густые сумерки, и уставшая за день невзрачная кляча совсем отказывалась вести нас дальше. С трудом добравшись до огромного трактира с ярко подсвеченной волшебными фонарями вывеской «Хромая лошадь». Сквозь хлипкие окошки доносился шум и гогот огромной толпы постояльцев, которых тоже настигла ночь по дороге в столицу.
После окончательной остановки повозки честно попыталась элегантно спрыгнуть с козёл, но одеревеневшие от длительного нахождения на одном месте ноги оказались чересчур непослушными, поэтому вместо аккуратного приземления я с грохотом завалилась прямо в телегу с овощами, больно ударившись пятой точкой. Но больше всего пострадала моя гордость, так как, пытаясь поправить задравшуюся юбку, я, к ужасу, услышала пронзительный смех незнакомца, ставшего случайным свидетелем этой кошмарной картины.
— А вот и принцесска капусты и кабачков, — от бархатистого баритона внезапно захотелось немедленно провалиться на месте, только бы никогда не встречаться с его обладателем.
С трудом справившись с бесконечными оборочками, злобно посмотрела в глаза всё ещё смеющегося чужака, искренне надеясь прожечь на идеальном лице хоть маленькую дырочку. Мужчина был явно чужестранцем, широкие плечи плотно обтягивал дорожный камзол, украшенный серебристой вышивкой. Каждая деталь буквально кричала о высоком происхождении и баснословном богатстве, и элегантный плащ, плавно развевающийся на ветру, и стильная обувь из натуральной кожи, и даже брильянтовая сережка, на мгновение блеснувшая в ухе. Но хуже всего было то, что незнакомец, разорви его все стихии сразу, был потрясающе красив. В пронзительных глазах под густыми бровями кипела сталь, а светлые волосы были стянуты в тугой пучок.