— Стало быть, долго жить буду, — рассудил сорш, — раз слухи о моей смерти… того… малость преувеличены!
— А раздобрел-то как, на казённых харчах. Вон, брюхо и ряху какие наел.
— Зато ты… вы, вашество, всё такой же! Почти как раньше! — Илкомб придирчиво глянул на свой живот, — И не наел я ничего, это я так… с голоду опухаю.
— Ха-ха-ха! Не-е, ты только посмотри на него, Фортрар! Опух он. Ты не опух, Ил, а «припух». Ну, надо же, куда тебя затыркали после того случая с лаэром Лазоревой долины.
— Погоди, — подался вперёд вельможа, — так это был он!
— Ага, так оприходовал беднягу, что того четверо слуг выносили.
— Я ж ему ничего не сделал! — возмутился сержант.
— Да ты его чуть не убил!
— Так не убил же! Ну-у, помял… малость.
— Два зуба вышиб, одному из столпов трона, опоре престола. По-твоему, это мало.
— А что делать, если этот столб такой крепкий! Я его бью, а он, опора, не падает. Здоровый хирн.
— Вот ты ему роги и пообломал, — усмехнулся властитель Западных пределов.
— Было дело, — не стал отпираться воин.
Надо ли говорить, что все окружающие, и я в том числе, внимали всему происходящему затаив дыхание, находясь в полном ох… ауте! Ну них… нихрена ж себе, отпи… отму… отдубасить одного из вельмож королевства и отделаться при этом лишь ссылкой на границу.
— Да и потом, он же тогда был всего лишь лаэрином.
Ну, это ещё по-божески! Хотя…
— Ха, всего лишь! Да ты знаешь, сколько труда мне стоило сохранить тебе жизнь!
— А чей я выполнял приказ?! Может, лучше было, если б ту девчонку изнасиловали?!
— Я этого не говорил, — смутился король, — Приказы надо выполнять.
Потом расспросила Илкомба, как было дело. Тот и рассказал…
В общем, на одном из королевских пиров, где упомянутый лаэрин был без отцовского надзора… Да, забыла упомянуть. Это была неофициальная молодёжная пирушка. Вроде как молодой король с таким же молодым окружением. Без занудных стариков и молодящихся матрон, которые любят всех поучать.
Вот молодой вельможа и пустился во все тяжкие, умудрившись нажраться до поросячьего визга. Ну а в таком состоянии любому море по колено. Вот и потянуло на подвиги. И ничего не случилось бы, кабы для любовных утех он прихватил служанку. Может, иная простолюдинка была б тому только рада. Но эта девчонка оказалась дочкой какого-то нэда, вроде бы погибшего в бою. Сирота, заступиться за которую некому.
Тем и плохо было это сборище. Кто из старших наверняка урезонил бы юнца, а эти просто растерялись.
Ил не помнил, как девица попала под раздачу. Вроде и не была писаной красавицей, да и одета так себе, не лучше иной прислуги. Может потому лаэрин и спутал её со служанкой… Именно в таком свете и представил произошедшее лаэр Лазоревой долины.
Короче, молодому человеку захотелось любви и ласки. Наверное, при других обстоятельствах, девица и согласилась бы, но не в пиршественном зале, на глазах десятков дворян. Так можно прославиться на всё королевство, в пору синие туфли примерять!
В общем, девчонка, как могла упиралась, отчаянно вереща… Быть может, она вообще была девственницей и с мужчинами ни разу… а тут такое! Но высокопоставленный оболтус к тому времени уже вовсю закусил удила, и ему всё вокруг было по барабану. Завалил бедняжку на пол у стенки… хорошо что не посреди зала, хотя что это меняет… и, рыча, начал продираться сквозь многочисленные тряпки к её нежному юному телу.
Ореливор Третий стерпеть такого безобразия не мог. Мало того, что придаваться любовным утехам у всех на виду верх неприличия… В конце концов, что, во дворце комнат мало… Так тут ещё и откровенное насилие. Да над кем? Над несчастной сиротой, дочкой погибшего на войне героя. Ведь именно монарх должен о ней заботиться. Кто из дворян станет завтра проливать за него кровь, если их жён и детей может ожидать такое бесчинство?
— Лаэрин Аскалон, немедленно прекратить! — рявкнул король.
Ноль эмоций, распоясавшийся во всех смыслах… прямом и переносном… дворянин уже ничего не слышал.
— Приказываю прекратить! — это он уже гвардейцам.
— Все замялись, всё ж таки — лаэрин, — пояснил Илкомб. — Вот мне и пришлось…
— А тебе чего, больше всех надо? — не сдержалась я. — Приказ же не тебе был лично!
— А кому ещё? Король на меня так посмотрел. И потом, ведь он мне — брат.
— Как брат?! — вытаращилась я.
Ну них… нихрена ж себе!