Поясню подробнее: Вайрин и Веирин — это одно и то же имя, с небольшой разницей в произношении. Местным колоритом если хотите. Так же как у нас в России Егор и Юрий — это разные интерпретации имени Георгий. Хотя теперь, по-моему, в паспорте имена Наталья и Наталия уже считаются разными.
А в совпадении, что тут удивительного? Ведь имена в Леворе родители подбирают новорождённым не первые попавшиеся, а «счастливые». У ремесленников — знаменитого мастера, у купцов — удачливого и оборотистого торговца. Ну а в семье благородных сам Создатель велел из поколения в поколение увековечивать память какого-нибудь прославленного героя или известной знатной дамы, тем более, если они ближайшие родственники.
Разумеется, я королеве с принцессой не ровня… где я, а где они… но вполне возможно, что у нас были общие предки по женской линии.
— Ладно, — вставил своё веское слово король, — давайте лучше начнём экзамены. А то скоро смеркаться будет, а мы к ним ещё не приступали. Говорите, Ола, с чего хотите начать?
— С математики, — откликнулась я, приметив, что моя логарифмическая линейка… очевидно вызвавшая интерес монарха… лежит перед ним на столе.
— М-да, забавно, — произнёс Ореливор Третий, — когда я перестала петь дифирамбы своему «изобретению», — Что ж возможно, эта штуковина, — он потряс линейкой в воздухе, — со временем станет незаменимым атрибутом любого торговца. Жаль, что в военном деле она абсолютно бесполезна.
— С чего вы так решили, Ваше Величество?
Король удивлённо уставился на меня.
— А как их ещё можно использовать, кроме как врезать кому-нибудь в лоб, — сделал он рубящее движение.
Ха, забавно, но именно из-за этого в империи линейки запретили изготавливать из твёрдых материалов… по-моему, я об этом уже рассказывала.
Что ж, пришлось объяснить монарху, насколько важны точные и главное быстрые расчеты в стрельбе из камнемётов.
— Вот скажите, сколько выстрелов нужно сделать из парлиса, чтобы точно попасть в цель?
Король с лаэром переглянулись, стало ясно, что в этом деле они, мягко говоря, «не шарят». Эх, надо было пригласить Дармьерр или Карраэлгара, они бы объяснили.
— С вашего позволения, Ваше Величество, позвольте ответить мне, — произнёс Руммил, Ореливор кивнул, — Обычно требуется три-четыре выстрела, но опытный наводчик может управиться двумя-тремя. Верно?
— Вы абсолютно правы. А вот с помощью этой линейки практически любой стрелок будет попадать в цель если не с первого, то со второго раза!
— Не может быть! — выдохнул Фортрар.
— Проклятье! — монарх отшвырнул от себя моё «изобретение», как будто это была змея. — Кто бы мог подумать, что такая безобидная с виду вещь, сулит многие беды.
— Как и всё в мире, — философски заметил Эрвендилтоллион, — Один будет рубить топором дрова, а другой — головы. Тут не в топоре дело.
— Вы так спокойно об этом рассуждаете.
— Элгар Орел, это оттого, что при вас Ола не рассчитывала на этой штуковине, чего и сколько ей понадобиться, чтобы захватить шармахам.
— Ирчихр-Наомин?
— Угу, — кивнул владыка.
Ореливор Третий, а следом за ним и свита, выпали в осадок.
Ладно, не буду больше утомлять читателей несущественными подробностями, скажу лишь, что за математику получила «отлично» — десять баллов. С остальными экзаменами было похуже. Рунное письмо, как и чтение — по «восьмёрке». Имперская грамота — чуть получше, две «девятки».
— Что ж, неплохо, — заметил король, — прискорбно только, что вы так мало внимания уделяете родному языку, всё на имперском, да на имперском.
— Но, Ваше Величество, я же пишу по-леворски, только знаки использую простонародные. Разве я виновата, что они основаны на роверском шрифте.
— Не престало благородному сословию уподобляться черни, — назидательно заметил лаэр.
— А вы сами, элгар Фортрар, давно сами что-нибудь писали?
— Сам?
— Да.
— Честно говоря, не припомню. Для этого у меня есть писцы.
— А у них вы не спрашивали, каким шрифтом им легче пользоваться «низким» или «высоким»?
— Ола, как вы сказали? — переспросил король.
Я повторила.
— Забавно, — произнёс монарх.
— Так как? Интересовались, элгар Фортрар?
— Нет, а зачем? Вообще-то отправить дворянину «презренное письмо» — равнозначно оскорбительному вызову на поединок. Такие случаи бывали.
— Честно говоря, впервые слышу, — укоризненно посмотрела я на патера Фергюса, — мне об этом никто не рассказывал… Ну-у, а неблагородные, разве таким образом не переписываются, — не сдавалась я.