Точно не скажу, как, но Иора вернулась в родную деревню. Не знаю, как она это провернула, но тихоня тихоней, а чего хотела непременно добивалась. Не так, так этак.
Вот и в этот раз, вряд ли она соскучилась по Шуву с Нолой… ведь других родственников у неё не было… Наверное, решила забрать своего Лесека. Потому что, когда я вернулась в Золотой лес, он уже там бегал. К счастью не по замку, а на улице, но тем не менее… тапас рядом с человеческим жилищем. А тут дети…
Но Иора так просила за своего единственного друга, клялась, что Лесек хороший и никого не тронет… Тут бы не то, что я, и Снежная Королева растаяла. Н-да, а поздней весной у замка бегала уже целая стая полудиких-полудомашних зверей. Потом самки принесли приплод, и тапасов стало ещё больше. Зимой Иора их подкармливала.
Так с той поры и повелось, что всех гостей Золотого леса, званных и незваных, ещё на дальних подступах к замку встречал добрый десяток здоровых степных хищников, которые злобно скалились, вздыбливали шерсть, рычали, но нападать не нападали, внушая путникам, особенно табирам, мистический ужас. Как же звери — символ свободы, а тут как бы на службе у хозяйки Каменной юрты. Волей-неволей станет не по себе.
Так вот, вернулась Иора в родные пенаты и что она увидела? Бедный и несчастный Лесек в своём загоне совсем захирел. Его и кормили, наверное, через раз.
Трёхразовое питание — понедельник, среда, пятница.
Да-да, что-то в этом роде. Да и затосковал бедняга без ласки. Вот Иора и принялась его откармливать и выгуливать. Шув был недоволен, но ведь тапас не только его собственность охранял, но и мою. Девчонка так и сказала, а ещё пообещала нажаловаться госпоже… то есть — мне. Усач побурчать побурчал, но что он мог поделать?
Вот в одну из таких прогулок Иора с Лесеком и столкнулась со своими заклятыми «друзьями». Той шайкой местной ребятни, что с завидным постоянством закидывала их камнями. Видно, и на этот раз они хотели развлечься по старой памяти, только ничего у них не вышло.
Потому что той забитой девочки, судорожно вцепившейся в шерсть своей «псины» уже не было. Она испарилась, растаяла, как вешний снег, а на её месте появилась решительная, уверенная в себе особа… Даже слишком уверенная!
Точно не знаю, из-за чего они сцепились. Девушка потом сказала, что её, а заодно и меня, ребятня подняла на смех… Так ли всё было? Иора она такая, себе на уме, умеет всё подать в выгодном для себя свете.
В этот раз дело до камней не дошло. Едва запахло жаренным, как моя тихоня мигом сорвала с Лесека намордник. До серьёзных увечий дело не дошло, но главаря малолетних хулиганов основательно потрепали и в грязи изваляли, задницу прокусили… В общем, парень нарвался на неприятности.
— А-а, помню, это тот длинный лохматый…
— Нет, что вы, это был не Крол… (или Трол… сейчас уже не помню, как она его назвала)… тот погиб в морском бою… Неужели вы его не помните?
Где ж мне всех упомнить-то? Сколько рядом со мной билось таких парней, Кролов и Тролов, навечно оставшихся молодыми. В шлемах и доспехах они все на одно лицо!
Я пригорюнилась, а Иора, меж тем, продолжала:
— Там заводилой был Заф… Уж его-то вы точно должны знать… сын покойного Тука.
Кажется, что-то знакомое… Девушка напомнила подробности.
— А-а, ну да, конечно… Подожди, но ведь он тебе родственник, твой дядя его с матерью спасал от разбойников.
Девушка горько усмехнулась:
— Вам ли, госпожа, не знать, какой она бывает, любовь близких родичей?
Я согласно кивнула. Да-а, всякое бывает, с чужими-то делить, как правило, нечего, а вот со своими…
— Но Шув…
— А он с ней спит!
— С кем?
— С Лорой, матерью Зафа. Вот мелкий гадёныш и решил самоутвердиться, показать надо мной своё превосходство!
— Погоди, но ты ведь называла имя другой женщины… Как её?
— И там толстяк отметился. Этот винный бочонок вообще ни одной юбки не пропускает. Даром он что ли вдовам помогает? Целый гарем завёл, как шармахамский султан!
М-да, хорошо усач устроился, иной дворянин позавидует.
— Вот он и налетел на меня со своей Лорой, — меж тем продолжала девушка, — только я к этому уже была готова.
Это точно, не хило Иора их встретила, с двумя десятками солдат при каком-то даже не сержанте, а нэде — офицере-дворянине. Впрочем, рассвирепевшего Шуввэрра это не остановило. Он же мой интендант, «не тварь дрожащая, а право имеет», что ему там какой-то дворянчик. Да тот и не ожидал, что усач прыгнет к своей племяннице, как брэц.
Плохо бы пришлось девчонке, если бы…
— Вы ж её сами чародейству обучили, — обидчиво протянул Шув, когда я напомнила ему про тот злополучный инцидент.