Но журналисты так не считали. Напротив, им очень хотелось взглянуть на этот отчет. К счастью, миссис Джастис Рафферти согласилась с нами и распорядилась, чтобы «по требованию суда» некоторые отрывки из документов, которые лежали в голубых папках перед каждым присяжным, остались не обнародованными, ради принцев Уильяма и Гарри. «Власть цензуры!» — кричала на следующий день «Дейли Миррор». «Правосудию нанесли оскорбление!»
Журналисты и подсудимые выходили из зала суда через одну и ту же дверь. В тот день, когда мы шли к выходу, какая-то дама-журналистка повернулась ко мне и сказала: «Никогда еще не видела, чтобы в каком-то деле было столько тайн! Никогда не знаешь, что будет дальше!»
Детектив-сержант Роджер Милбурн давал свидетельские показания в суде. Лорд Карлайл пытался добиться от него ответа, что на самом деле искала полиция, когда обыскивала мой дом. Документы, имеющие отношение к золотому кораблику, ответил тот.
Моего адвоката не удовлетворил такой ответ, и он продолжил задавать вопросы — ему хотелось узнать о содержимом шкатулки, о которой постоянно твердила полиция; шкатулки красного дерева с буквой D на крышке; шкатулке, в которой принцесса хранила очень личные бумаги; шкатулки, которую я якобы вынес из Кенсингтонского дворца.
— А что вы знаете о том, что предположительно хранилось в этой шкатулке? — спросил лорд Карлайл.
Казалось, журналисты все как один затаили дыхание и подняли ручки, приготовившись записать ответ свидетеля. Милбурн помедлил.
— Тут речь пойдет об очень личном, — сказал он, а потом взглянул на судью и добавил:
— Можно я лучше отвечу письменно? Миссис Джастис Рафферти кивнула. Журналисты разочарованно вздохнули и положили ручки.
После этого заседание отложили из-за выходных, а на следующий день в газетах появились заголовки: «Тайны Дианы», «Что же в шкатулке?»
В понедельник все окончательно разъяснилось. Судья разрешил обнародовать кое-какие отрывки из материалов следствия. Оказалось, что Скотленд-Ярд искал перстень, который подарил принцессе майор Джеймс Хьюит; письмо об уходе личного секретаря принцессы Патрика Джефсона; письма, которые писал принцессе принц Филипп; и аудиокассету, которая потом стала известна как «Кассета с изнасилованием». Эту запись сделала сама принцесса в 1996 году, когда она расспрашивала бывшего слугу Кенсингтонского дворца, бывшего Уэльского гвардейца Джорджа Смита. Смит утверждал, что однажды ночью, когда он был в сильном подпитии, его изнасиловал слуга принца Чарльза. Это произошло, по его заявлению, в 1989 году. У Джорджа, который работал в Хайгроуве, в Сент-Джеймсском и Кенсингтонском дворцах, начались серьезные неприятности. Его мучили кошмары, он серьезно запил, брак развалился у него на глазах. Он считал, что всему виной тот страшный случай.
Принцессе нравился Джордж. Когда он рассказал ей об изнасиловании, она пришла в ужас. Вооружившись диктофоном, она отправилась навестить его в клинику, где ему помогали справиться с затянувшейся депрессией. Диана хотела записать его заявление на пленку. Принцесса сделала это, чтобы защитить интересы небезразличного ей человека. Она поклялась разобраться в этом деле. Она считала что Джордж — жертва, а его насильник все еще на свободе и по-прежнему работает у принца Чарльза. Не подписав кассету, Диана положила ее в шкатулку, потому что считала, что там она, как и многое другое, будет в безопасности. Но принцесса собиралась дать расследованию ход, поэтому она позвонила принцу Чарльзу и рассказала ему об этом случае — слово в слово, как рассказал ей Джордж, — умоляя немедленно уволить насильника.
Она звонила из гостиной Кенсингтонского дворца. Я как независимый свидетель сидел в это время рядом с ней и слышал каждое слово. Вскоре ее прямо затрясло оттого, что принц не видел ничего серьезного в этом происшествии, которое Диана считала преступлением. «Чарльз, ты что, меня не слышишь? Этот человек — чудовище!», — воскликнула принцесса.
Я не слышал, что говорит принц Чарльз, но ясно было, что он не собирается в это вникать. Он сказал жене, чтобы она не слушала чепуху, которую говорят слуги.
— Ты должен его уволить. Ты должен что-то предпринять! — молила она, но принц ее не слушал.
Принцесса знала, о каком слуге идет речь. С этого момента она его возненавидела. «Я знаю, что сделал этот негодяй. Я знаю, что он сделал с Джорджем, и я никогда его за это не прощу», — сказала она сквозь зубы после неудачной попытки поговорить с принцем Чарльзом.