Почти сразу я понял, что с Дианой говорит миссис Шенд Кидд. Принцесса хлюпала носом и качала головой, не веря собственным ушам. На нее обрушивался поток брани. Ее мать ясно давала понять, что она думает о том, что ее дочь ходит на свидания и близко общается с мужчинами-мусульманами. «Ты просто…» Она употребила слово, которым ни одна мать не назовет любимую дочь.
Принцесса бросила трубку и снова зарыдала. Я сел рядом и обнял ее за плечи.
— Пол, я больше никогда не стану разговаривать со своей матерью, — пообещала она.
Они действительно больше ни разу не разговаривали, а когда миссис Шенд Кидд посылала ей письма в Кенсингтонский дворец, принцесса узнавала почерк матери и отсылала назад, не вскрывая конверта, с пометкой: «Вернуть отправителю».
Настал черед лорда Карлайла задавать вопросы. Он делал это очень осторожно, тщательно подбирая каждое слово: — Я не собираюсь подробно расспрашивать вас о ваших отношениях с дочерью, но все-таки, если позволите, постараюсь прояснить ситуацию. Насколько мне известно, в последний раз вы разговаривали с дочерью Дианой весной 1997 года. Верно?
— Верно. Но это бывает в нашей семье. Она сама себя накрутила, и… — Тут миссис Шенд Кидд, сообразив, куда клонит мой адвокат, внезапно переключилась на меня, заявив о том, что я не так уж много значил для принцессы: — Мне кажется, мистер Баррел неверно понял… Я говорю о том, что она называла его «моей опорой». Она использовала это слово по отношению ко многим людям. Например, она часто называла меня своей «опорой» и «звездочкой».
— Но все-таки ваша дочь называла Пола Баррела, как вы выразились, «моя опора»? — спросил адвокат.
— Да»— ответила она, — но Диана и других так называла, в частности шоферов… охранников… и своих родных.
И вот присяжные услышали, что принцесса называла всех — даже тех, кто ее бросил — своей «опорой». А также, что миссис Шенд Кидд, из-за которой Диана так горько рыдала, якобы тоже была ее «опорой». Если бы только присяжные знали о той картине, которая всплыла в моей памяти. Как бы я хотел, чтобы лорд Карлайл сейчас рассказал об этом! Но я уже знал, что когда дело касается твоей свободы, лучше не рисковать.
Присяжные видели перед собой лишь хрупкую седовласую старушку, чье остроумие вызывало улыбки в зале. Она была матерью принцессы и нападать на нее сейчас было бы верхом глупости. Это могло настроить присяжных против меня. Лорду Карлайлу приходилось быть очень осторожным, буквально идти по лезвию ножа. Истина откроется потом, после суда. А на суде миссис Шенд Кидд растоптала мою репутацию и отдалила в глазах общественности меня от Дианы.
Лорд Карлайл спросил:
— Вы знали, что Пол Баррел был с вашей дочерью, когда бы она ни позвала, — с раннего утра, когда она просыпалась, и до поздней ночи, когда она ложилась спать?
Миссис Шенд Кидд ответила:
— Может, так и было. Дочь не обсуждала со мной свой распорядок дня.
— Но вы допускаете, что такое возможно?
— Нет, это вряд ли. Моя дочь очень часто отлучалась и дворца, уезжала, — судя по всему, миссис Шенд Кидд было приятно верить в это.
Но я не мог поверить в то, что слышал. Дальше — больше: она стала рассказывать о жизни во дворце, о том, как и кому там дарят подарки. Относительно принцессы она сказала так:
— Она очень бережно относилась к королевским вещам. А еще она всегда с большой осторожностью принимала подарки… И могу вас уверить, она никогда не дарила ничего, кроме подарков на Рождество и дни рождения.
Зато миссис Шенд Кидд объяснила, почему разорвала тогда документы. Она так яростно уничтожала историю, что мне пришлось даже поднять этот вопрос в разговоре с королевой, который состоялся в декабре 1997 года. В своем отчете я написал вот что: «После смерти принцессы я боялся, что существует целый заговор с целью исказить ход истории и вычеркнуть из нее некоторые этапы жизни принцессы. Миссис Франсис Шенд Кидд две недели подряд разрывала на клочки личные письма принцессы и документы».
Лорд Карлайл спросил;
— Вы в течение нескольких дней разрывали документы вашей дочери, так?
Миссис Шенд Кидд ответила:
— Это так.
— Сколько документов вы в итоге разорвали?
— Что-то около ста.
— И вы не сообщали Полу Баррелу, что именно вы разрываете, верно?
— Думаю, что не сообщала, — ответила она.
Теперь лорд Карлайл сосредоточил свое внимание на том, что я спас наследие принцессы;