- Скажи ему, что я сплю.
Отец что-то пробурчал в ответ, но она знала: вопреки ее воле он ничего не сделает. Он закрыл ставни, поставил лук в угол, затем открыл дверь и встал на пороге, ожидая брата Хью.
- Здравствуйте, друг мой! - сказал он радостном голосом, потому что ему нравился Хью. - Пришли этой ночью понаблюдать за звездами?
- Ох, нет, друг Бернард... Я просто проходил мимо...
Просто проходил мимо. Все в этом человеке казалось лживым, даже его мягкий, проникновенный голос.
- ... по пути на хутор к старому Йоханнесу. Мне надо провести последние молитвы над его женой, да упокоится ее душа в Покоях над нами. Миссис Бирта просила занести вам письмо.
- Письмо! - Отцовский голос дрожал. Восемь лет скрывались они, не встречая никого из прошлой жизни. Никогда не получали ни весточки. Пресвятая Владычица, я слишком засиделся на одном месте.
- Прошу прощения? - переспросил брат Хью. Свет его лампы проникал через окно, освещая отцовскую фигуру на пороге. - Вы неважно выглядите, добрый друг. Могу я помочь?
Отец снова заколебался, и она задержала дыхание.
- Тут ничего не сделаешь. Но спасибо. - Он потянулся за письмом. Лиат коснулась пальцами корешка книги, на ощупь разбирая жирные и выпуклые буквы на кожаном переплете. "Книга тайн". Неужто отец пригласит брата Хью к себе? Он был так одинок и испуган.
- Посиди со мной ночью, достойный брат. Боюсь, эта ночь будет такой долгой...
Она отодвинулась подальше в тень. Повисла долгая пауза - брат Хью колебался. Она чувствовала, как присутствие огня, его волю: он желал войти, подчинить отца, чтобы тот доверял ему еще больше во всем. И тогда они оба пропали!
- Гм, много дел этой ночью, - наконец сказал Хью. Но не ушел. Свет лампы двигался, переходя от одного угла комнаты к другому, что-то выискивая.
- Ваша дочь в порядке, надеюсь? - Голос его был сладок.
- Да, конечно. Верю, Господь и Владычица не оставят ее, даже если со мной что-нибудь случится.
Хью как-то странно хмыкнул, и Лиат забилась дальше в тень, будто это могло спасти от опасности.
- Велика милость Их, друг Бернард. Даю вам слово, все будет хорошо. Вам надо отдохнуть, вы бледны.
- Твоя забота ободряет меня, достойный брат Хью.
Лиат могла видеть его умиротворенную улыбку, но знала, что она неискренняя - не из-за Хью, а из-за письма, совы, этой новой звезды, светившей в небесах.
- Благословенного вечера вам, друг Бернард. Прощайте.
- Прощай.
Они расстались. Лампа медленно удалялась по тропе к деревне и, возможно, к ферме старого Йоханнеса. Конечно, брату Хью не имело смысла лгать о такой серьезной вещи, как смерть жены старого крестьянина. Но вряд ли он просто "проходил мимо".
- Он добрый человек, - сказал отец, - спускайся, Лиат.
- Не хочу, - отвечала она, - что если он где-то нас подстерегает?
- Милая!
Рано или поздно надо было это сказать:
- Он постоянно смотрит на меня. Странно смотрит.
Отец раздраженно вздохнул.
- Моя дочь настолько глупа, что считает человека церкви способным любить кого-то, кроме Владычицы?
Пристыженная, она спрятала от него лицо в тень. Так ли она глупа? Нет, она знала, что нет. Восемь лет гонений обострили ее инстинкт самосохранения.
"Я просто проходил мимо". Хью "проходил мимо" их дома довольно часто и всегда заглядывал на огонек - посидеть с отцом. Двое мужчин обсуждали теологию и писания древних, а полгода спустя после первого знакомства начинали порой касаться в разговоре тайного искусства магии. Конечно, исключительно для интеллектуальной беседы.
- Разве ты, батюшка, не видишь, - она говорила, с трудом подбирая слова и не желая прямо произносить слов, которые могли разрушить их жизнь, как это было два года назад в городе Отуне, - Хью нужно твое искусство магии. А вовсе не дружба.
Хью заходил часто, но после дня святой Ойи он стал "проходить мимо", только когда знал, что отец отсутствует по какому-нибудь делу. Здоровье отца ухудшилось, и для постоянной работы вне дома не хватало сил. Лиат пыталась что-то делать, но отец всегда говорил: "Кто-то должен оставаться с книгой". И никогда не отпускал одну.
"Я проходил мимо, Лиат. Тебе никто не говорил, что ты красива? Ты уже женщина. Твой отец должен подумать, что будет с тобой и со всем тем, чему он тебя научил. С тем, что ты знаешь о нем, его путешествиях и прошлом. Я мог бы защитить тебя... тебя и книгу". И он коснулся ее губ, как будто хотел вдохнуть в нее жизнь.
Набожный брат не должен был вести себя так с девушкой, которой не исполнилось и шестнадцати. Только глупец не понял бы его тона и выражения лица. Лиат не любила Хью и оскорбилась. Она испугалась: говоря так, Хью предавал доверие ее отца, а она ничего не могла сказать.
Если отец ей поверит, он, возможно, даже захочет избить Хью. Два года тому назад в Отуне произошло нечто подобное. Отец, вспылив, напал на купца, предложившего Лиат сожительство за деньги. Но добился только того, что городская стража избила его самого, а потом выкинула их из города. Но если отец обвинит в чем-то Хью, если поссорится с ним, он приобретет страшного врага. Мать Хью была женой маркграфа, одного из подданных королевства, - и Хью об этом трезвонил на каждом углу. А у них с батюшкой не было никого!
Но если она расскажет все отцу, и тот ей не поверит, тогда... Господи, отец был для нее всем. И этим всем рисковать было нельзя.
- Папа? - Но ответа не последовало.
Когда она услышала притворное ворчание снизу, слабый хруст разрываемой бумаги, она чуть не спрыгнула с лестницы. Отец смял письмо и бросил в огонь. Пламя вспыхнуло, сжигая его остатки. Она рванулась, чтобы вытащить их, но отец остановил ее.
- Оставь! - Он побледнел и дрожал. - Если ты дотронешься до чего-нибудь, чего касались они, у них будет контакт с тобой. - Он опустился на скамью, поддерживая голову рукой. - Завтра мы должны уехать, Лиат.
- Уехать?
- Они не оставят нас в покое.
- Кто "они"? От кого мы все время убегаем? Почему ты никогда об этом не говоришь?
- Потому что твое незнание - единственное, что защищает тебя сейчас. Они могут искать тебя и найти, но я спрятал тебя.