Король, в свою очередь, одарил её самой доброжелательной улыбкой.
— Ух ты, — сказала Эми.
— Ох уж, эти аристократы, — посетовал Доктор. — Никогда не знаешь, чего от них ждать, как в лотерее. Так, где вы говорите, нашли этого дракона?
— Мы не говорили, — заметил Рассказчик. — Так, откуда вы говорите, вы пришли?
— Из Данта, верно? — спросил Король. Что-то в происходящем его явно забавляло.
Доктор отвесил очередной неуклюжий поклон. — От имени народа Данта передаю вам приветствие и наилучшие пожелания. Итак, дракон? Не думаю, что такие толпами валяются на улицах. Где вы откопали его?
Беол повернулся к своему рассказчику со странной улыбкой. — Почему бы тебе не рассказать им?
Казалось, они собирались сыграть с кем-то шутку, хотя Рассказчик вовсе не улыбнулся в ответ. Он стоял, потупив взгляд.
— Присаживайтесь, друзья мои, — обратился король к Эми и Доктору. –
Он великолепно рассказывает эту историю.
Беол снова хлопнул в ладоши. Слуги поставили на возвышение два богато-украшенных стула. Беол жестом пригласил путешественников сесть.
— Последний вопрос, Доктор, — сказала Эми, когда они сели на места. – Дант?
— Не знаю… Хотя, постой, нет знаю, соседний город. Вверх по реке и немного влево.
— Значит, мы оттуда?
— Видимо, — он весело усмехнулся. — Горожане Данта! Мы ловко придумали.
— Знаю.
— Еще вопросы?
— Да. Этот дракон. Мне кажется или он действительно источает золото?
— Нет, не кажется, — улыбка Доктора померкла.
Рори тем временем медленно кружил по комнате и прислушивался к разговорам. Вскоре он понял, что все обсуждают практически одно и то же.
Беола. Кто видел Беола, кто с ним разговаривал, что Беол сказал, как он это сказал и, что на нем сейчас надето. Но далеко не все из того, что услышал Рори, являлось истиной и, чем дальше в центр зала он продвигался, тем причудливей становились истории.
— Помогите, — пробормотал Рори. — Я заложник в переполненном магазине.
– Он потихоньку расчищал себе путь сквозь гущу толпы и высматривал тихое место, где бы мог спокойно наблюдать за происходящим со стороны.
Сводчатая галерея, окружавшая зал, являлась прекрасным убежищем.
Между её колоннами располагались столы и стулья. В основном столики пустовали, кроме одного, за которым в одиночестве сидела пожилая женщина. Она подперла подбородок рукой и со скукой смотрела на всех остальных. Увидев, наблюдающего за ней Рори, женщина жестом пригласила его присоединиться. Когда парень приблизился, дама встала и с некоторой церемонностью подставила стул для Рори.
— Привет, — сказал Рори, садясь на стул, — я — Рори.
«Почему, когда это говорит Доктор, звучит намного лучше?» — подумал он.
Пожилая дама кивнула.
— А я — Хилси. Добро пожаловать в Гис.
— Спасибо.
— Я вас раньше здесь не видела.
— А я здесь раньше никогда и не был. Первый раз в Гисе.
— Да? Тогда скажите мне, Рори, что вы думаете о моем городе?
Рори посмотрел на богато-украшенный зал собраний, а затем на сверкающий купол. Он сквозь толпу не мог разглядеть Беола и дракона, но он знал, что они были там и мог себе представить, как они великолепно смотрелись вместе.
— Я думаю, что он удивителен.
Хилси потянулась за бутылкой и рюмкой.
— А я думаю, что безвкусен.
Раздался звон стекла — бутылка, соприкоснулась с рюмкой. Рори моргнул. Вдруг он осмотрелся и понял, что все вокруг него казалось кричаще — ярким. Золото, блестящим пятном покрывало истинные красоты зала. И не обращая на него внимания, можно было различить черты прежнего помещения. Стены украшали деликатные, сдержанные каменные фрески.
— Да они явно переборщили с побрякушками.
— Побрякушками?
— Все эти украшения слишком безвкусны, вы ведь сами сказали.
— Побрякушки, — Хилси попробовала произнести новое слово. — Мне нравиться. Надо будет запомнить. — Она пододвинула рюмку к Рори.
–Выпейте. Это помогает скоротать вечер.
Из центра зала раздались аплодисменты. Они все больше нарастали и вскоре люди около столика Хилси и Рори тоже оживленно хлопали в ладоши.
Пожилая дама вздохнула. — А вот и наша сказка на ночь. Та же самая история каждый вечер. И всегда они ловят каждое слово Рассказчика. Все окончательно сошли с ума. — Её голос наполнился шутливым сожалением.
— Ну, или я старею. А, может быть, и то, и другое.