В ходе нашего исследования удалось показать, на примере регентского двора королевы-матери Екатерины Медичи (1519–1589), что дамские службы по составу превосходили численность мужских служб ее дома, будучи более разнообразными и специализированными, но при этом уступали в общей численности служащих, поскольку мужчины преобладали. Структура дома королевы с разделением на службу при королевских апартаментах, обслуживающие службы, духовную и военную составляющую, во многом повторяла структуру дома короля. Благородные дамы, подобно королеве, разделявшей прерогативы и полномочия своего коронованного супруга, также напрямую зависели от социального ранга и должностного статуса, знатности своих мужей или отцов. Просопографический взгляд на носителей ключевых постов двора Екатерины Медичи и Карла IX 1560-х гг. показал, что при дворе служили целые семьи, и, судя по повторяющимся родовым именам и титулам в штатных росписях, начиная с XV в., в течение не одного поколения, формируя фамильные кланы и родственные группы.
Выбор и привлечение ко двору новых придворных всегда был тесно связан с политическими обстоятельствами и желанием королей создать при дворе систему управляемого социально-политического баланса. Корона поддерживала свою линию на сохранение наследственности и стабильности должностей, поскольку от этого зависела вся институциональная конструкция двора, его важный системный элемент; и при этом была вынуждена считаться с требованиями руководителей куриальных служб — зачастую возглавлявших придворные кланы, лоббировавших на нижестоящие должности своих клиентов; но с другой стороны, пыталась исключить возможность проникновения ко двору нежелательных или случайных лиц. Практика ежегодного пересмотра штатного расписания и личного знакомства короля с куриальными служащими начала применяться именно в это время.
Например, мы продемонстрировали, что ни одна из перечисленных дам и фрейлин не попала в дом Екатерины Медичи случайно. Практически все они являлись потомственными придворными и занимали место при королеве в соответствии с положением их семей при дворе и/или в системе публичного управления. Женская составляющая двора, общество «галантных дам», с его четкой иерархией должностей и рангов, сложным, политическим по сути, отбором претендентов на вакантные места при королеве, стали системным элементом всей куриальной конструкции, чего не было в предыдущих столетиях. Политические посты гофмейтерины и дам свиты, зарезервированные для герцогинь и принцесс — носительниц наивысшего титулярного достоинства, с менявшимися лицами от царствования к царствованию, зависели напрямую от социально-политического (а позже и религиозного) расклада при дворе, статуса и влияния их мужей.
Еще одной важной чертой этого дамского двора было совмещение должностей, как внутри одного дома, так и в иных домах членов королевской семьи, аналогичное в мужских подразделениях двора. Тем самым горизонтальные и вертикальные связи двора, нацеленные на укрепление куриального института, становились поддержкой французской короны.
Регентша Екатерина Медичи, будучи фактической правительницей Франции в 1560-е — начале 1570-х гг., использовала свой дамский двор как главное средство управления королевством, на какое-то время превратив его в центральную часть всего куриального института. Именно в ее правление организационная интеграция дома королевы в остальной двор завершилась, что стало одной из характерных черт ренессансного двора, а в 1585 г. Генрих III законодательно закрепил церемониальные элементы этой интеграции своими Регламентами. Став активными акторами французской куриальной и государственной жизни, вслед за своими королевами, знатные женщины двора XVI в. навсегда вошли во французскую политику и систему публичной власти, поколебав монополию мужчин. Формализованный законодательно придворный церемониал и производный от него этикет в итоге позволили создать собственное политическое и церемониальное пространство королевам Франции, хотя этот церемониал полностью повторял все ритуальные элементы церемониала дома короля.