Я согласился с логичностью и допил вино.
— И не давайте мастеровым больше пары десятков медяков. Все равно материалы они приворовывают за счет официальных заказов, а их труд дешев, да и платят им на основной службе мало.
Договорившись напоследок о деталях преподавания некромантом на факультете, я отправился обратно.
Глава 9
Наличие бороды не относит тебя к числу богов, но студентов запугать помогает
Гришу я оставил в мастерской. Собственно, у меня не было вариантов. Сказанные графом слова о мане можно было сразу же забыть. Я не вырабатывал маны. Скорее, антиману. Попробовать напитать Гришу такой энергией привело бы к разрушению бедного существа. Оставался физический ремонт.
Мастеровые, как настоящие представители вражеской разведки, знали обо мне почти все. И поэтому встречали как коронованную особу. Я не удержался от натиска лести и вложил между медяками золотой. К моему удивлению, не успел я отойти от мастерской, как запыхавшийся мастеровой с возгласом: «Ваша светлость, среди монет затерялась слишком большого достоинства» протянул мне золотой. По-моему, некромант, граф Андреас Кольваер перегнул палку в отрицательной оценке работников мастерской. Негодяи просто бы спрятали деньги забывчивого вельможи. А эти отдали. Я сделал задумчивое лицо и предложил рассмотреть золотой, как аванс в счет будущих заказов. И оставил мастерового с раскрытым ртом.
Наконец дошел до своей квартиры. После обильного ужина, устроился в богато украшенном кресле, представлявшим фактически нечто среднее между диванчиком и троном. Последнее навело меня на мысль посмотреть на себя в короне. Корона, как и полагается, была из золота, и украшена драгоценными камнями. Внутренняя часть была с выемками, словно туда можно что-то вложить. Надел, подошел к большому, во весь рост, зеркалу. Впечатляет. Корона придала солидности. Сразу видно, не погулять вышел. Придал лицу выражение спесивости. М-да. Думал, усилю дворянский колорит, а получилось хуже. Тупой и еще тупее. А что если с таким видом общаться со студентами?
После ряда манипуляций из зеркала смотрел на меня спесивый идиот, с совершенно тупым, ничего не выражающим, оловянным взглядом. Ложась спать, удовлетворительно решил, что завтра же проведу испытания своей новой социальной роли.
Явившись на следующий день на факультет, я застал всех монарших студентов. Оказывается, несколько раз в год числящиеся учащимися монархи были обязаны присутствовать на занятиях. Что-то вроде сессии у студентов-заочников. Впрочем, в мире магии можно было мгновенно переноситься на любые расстояния и многие студенты проводили в университете большую часть времени.
Проверю-ка я новую методику. Я принял надменный вид и обвел всех своим оловянным взглядом. Подействовало? Подействовало. Хихикающие и перешептывающиеся монархи, прям как детишки в перерыв, мгновенно притихли, заерзали.
А граф Ле Тун, эта обнаглевшая эльфийская скотина, направил в меня заклятие.
— Граф, — мой голос был холодным и официальным, — вы собираетесь вторично дуэлировать с мной?
Эльфийский граф оказался в затруднении. Он встал, покраснел и, превозмогая свою гордость, выдавил:
— Ваша светлость, я нечаянно.
За нечаянно бьют отчаянно. Я подумал, вбил в него свой взгляд:
— Хорошо. Но взамен, студент Ле Тун, вы прослушаете курс темной магии, который специально прочитает вам граф Андреас Кольваер.
Эльф открыл рот, собираясь возразить, но я добавил деревянным голосом:
— Или дуэль.
Ле Тун так и застыл с открытым ртом.
— Господа! — сказал я тоном строгого официального обвинителя, знающего, что все мыслящие существа априори виноваты и не наказаны лишь из-за халатности ленивого судьи, — вчерашняя дуэль и ваше текущее ветреное поведение подсказывают мне о возможности частых столкновений вас со мной. Что же, я с удовольствием. Дамы тоже могут не стесняться, долго мучатся не будете. Посему предлагаю вам продумать вопрос финансирования строительства арены поединков рядом с главным корпусом. А то у меня нет времени ходить на улицу Медников, — пояснил я. — а так, минута на ссору, минута на дорогу, полминуты на дуэль, а затем я иду работать дальше, а вы готовитесь пышно хорониться.
Обвел взглядом монархов. Те почему-то не обрадовались моему предложению. Скупятся на траты? Ничего, все равно вытрясу.
Я гордо прошел в деканат. А затем наступила приведенная уже сценка с виновниками ночного дебоша. Граф Род и граф Ленд ушли сразу, а Антуанетта и Клария задержались в рекреации (по-моему, специально). Когда я на минутку подошел к ним, приставать ко мне они не решились, только соблазнительно улыбались и томно вздыхали. Но я гордо проигнорировал все симптомы женского коварства и вернулся в деканат, где разобрал еще кое-какие дела, и вспомнил о Грише. С виноватым видом рванулся в мастерскую, ожидая волны недовольства и со стороны заказа (Гриши) и работников (мастеровых).
Оказалось, зря дергался. Мастеровые израсходовали часть золотого (примерно семь серебряков, как они отчитались) на дополнительные работы и укрепили скелет бронзовыми скрепами, а на ребрах они вообще выложили целый узор из позолоченной бронзовой проволоки, и теперь грудная клетка походила на богато украшенный панцирь, что Гриша гордо мне продемонстрировал. Я заметил, что после визита к некроманту всего за одну ночь его кости посвежели, пропала желтизна, они стали выглядеть, если так можно выразиться, здоровее и даже чуть ли не толще. Конечно, свою роль сыграли усилия мастеровых. Они починили все сломанные кости и восстановили суставы, покрыли гипсом и лаком весь скелет. Но вклад графа Андреаса все равно был заметен.
Оглядел Гришу со все сторон (тот с удовольствием вертелся, как модель на подиуме), с чистой душой отдал оставшиеся серебряки, объявив, что это премия за хорошо и с выдумкой выполненную работу. Мастеровые тоже так считали и поэтому не стали спорить по поводу колоссальной (по их оценкам) и мизерной (по моей) оплаты.
Расстались довольные друг другом. Любуясь свежеотделанным скелетом, я едва не забыл своей вчерашней мысли одеть его, а то ходит голый, просто неприлично. Конечно, после работы мастеровых его не стыдно было показывать, но все равно... Что мне пары серебряков жалко?
Зашли в первую попавшуюся лавку, торгующую одеждой и обувью. Хозяин, увидев вельможу и некробиотическое существо, побледнел почти до уровня графа Андреаса и, похоже, вознамерился упасть в обморок. Судя по уровню товаров, среди покупателей здесь преобладали среднестатистические горожане и мелкие дворяне. Появление знатного феодала (знатный, следовательно, могущественный маг) означало большие неприятности, ибо спесивые вельможи сами одежду не заказывали и, тем более, не одевали слуг. Он же не знал, что я из голоштанной Совдепии и впервые дворян в живую увидел, попав в Морею. А уж наличие скелета означало, что я некромант и убить человека мне, что нос прочистить.
— Э, — грубо сказал я, поддерживая свою репутацию, — не вздумай падать в обморок, в зомби превращу.
Хозяин побледнел еще больше. Я оказался не прав, посчитав вчера бледность некроманта неестественной для живого человека. Оказывается, и живые люди могут достигать подобной консистенции.
— Мне нужно одеть моего Гришеньку, — ткнул я рукой в скелет, решив больше не накалять обстановку, — оплачу по-королевски.
Последняя фраза была сказано специально. Услышав о деньгах, торговец слабо улыбнулся, не совсем веря, что я буду расплачиваться — проще отнять, — но начал двигаться. Грише подобрали роскошную шляпу, типа ковбойской, плащ, расшитую серебром черную рубашку, простонародные джинсовые штаны (дворянам их носить было нельзя — реноме!), ботинки дорожные, ботинки комнатные, постельные принадлежности. Набежавшая обслуга подогнала одежду под размеры скелета, а в обувь нашили вставки, чтобы ноги не болтались.
Я удовлетворенно осмотрел Гришу. В одежде он почти походил на человека. Особенно со спины. Гриша, вертясь перед зеркалом, тоже был доволен. Я услышал цену — полтора серебряка. Наверняка хозяин вставил в нее свой испуг, но я ему простил его недостаток. И даже не стал брать сдачу с двух серебряков. Дворянин, особенно знатный, такими мелочами пренебрегал. Вот как!