Гвардия Тарина представляла собой около пяти сотен рослых пехотинцев — людей и орков и полусотни конных лучников эльфов. В нашу честь гвардейцы были одеты в парадные красные мундиры с позолотой. Пехотинцы вооружены позолоченными же алебардами, а эльфы — луками. Выглядели воины показушно, но обветренные лица и умело перехваченное оружие выдавало в них опытных ветеранов, не раз глядевших смерти в глаза. Один вид гвардии говорил о том, что королеве Тарина можно быть спокойной за положение в стране — ее солдаты, несмотря на немногочисленность, контролировали ситуацию.
— У вас хорошие солдаты, — сказал я королеве в полголоса, — по сравнению с тем, что было в Камприи до драконов, они просто блестящи.
Антуанетта, несколько настороженно следившая за моей реакцией, после моей похвалы успокоилась, немного порозовев. Все-таки у нее не было ни драконов, ни иных чудовищ, обычные солдаты, пусть и опытные. При случае я мог снисходительно «потрепать ее по плечику, не больше».
Впрочем, на мой взгляд, не озвученный из вежливости, моим драконам они не представляли никакой трудности. Даже не всей сотне, а избранной пятерке, сопровождающей меня, или даже одному Герасиму, хотя здесь уже есть некоторые сомнения.
Вместе с королевой Таринской я прошел вдоль строя, разглядывая вытянувшихся гвардейцев. Сколько раз смотрел по телевизору, как главы государств обходят строй почетного караула, но никогда не думал, что сам окажусь в подобном положении.
При моем приближении гвардейцы, стоявшие по стойке смирно, вытягивались еще больше. Я мог бы отнести это действо за счет собственной значимости, если бы не знал, что за мной на задних лапах идет Герасим, весь перемотанный парадным набором ремней, заменявших драконам одежду, и которую я про себя (и только про себя) называл сбруей, с парадным протазаном в передних лапах. При этом он добродушно улыбался во всю свою зубастую пасть, совершенно не думая, что его добродушие может привести к икоте, а то и инфаркту окружающих.
После прохождения вдоль строя, очень волнительного для самого строя, командир гвардии граф Над Ламир отдал мне рапорт. Я благосклонно кивнул ему и в свою очередь представил командира своей гвардии графа Лоэльского.
Наличие у Герасима имперского дворянства и графского достоинства несколько удивило Над Ламира, но отдал честь, приветствуя коллегу.
— У вас сильная гвардия, ваша светлость, — польстил он мне, кивая на драконов.
— Вы еще не видели всех, — многозначительно кивнул Герасим.
— Так это еще не все? — вырвалось у Над Ламира.
— Гвардия герцога Камприйского составляет сто драконов, — улыбнулась Антуанетта, — это не считая мирных жителей графства Лоэльского — где-то еще полторы сотни. — Глядя на оцепеневшего командира своей гвардии, королева чисто по-женски съязвила: — если бы вы читали сборники ведомственной информации, тоже бы знали.
Оцепеневший Над Ламир оказался не просто не в состоянии ответить, он, похоже, даже не понял, что над ним язвят. Я его понимал. Считать себя командиром одного из сильных военных подразделений феодальных владений, которое в одночасье вдруг рухнуло на положение второстепенных войск.
— Я думаю, командирам и воинам двух гвардий будет о чем поговорить, — многозначительно глядя на Над Ламира, сказала Антуанетта. Если бы Герасим был человеком, или хотя бы орком, эти слова стоило трактовать однозначно: напоить и сдружить. Но Герасима, имеющего другой обмен веществ, напоить было трудно. То есть после нескольких бутылок вина пьяным он станет — проверено на практике, — но только через несколько суток. Я позабавился бы, глядя на зрелище пьянки, но Антуанетта, распустив гвардию, усиленно тянула меня во дворец, ибо, по регламенту встречи, мы должны были встречаться с представителями казначейства и торгово-промышленных кругов Тарина.
Я перекинулся несколькими словами с Герасимом, приказал наладить общение, не жалея денег — дракон плотоядно облизнулся, понимая, что я имею в виду роскошный обед, — и отправился за королевой.
Пока мы были на площади, Антуанетта отдала необходимые приказы. Оранжевый, за проходимость которого во дворце я беспокоился, спокойно дошел до парадного зала. Вечером здесь, как я понимал здесь будет бал, а сейчас ряды стульев вмещали представителей купеческих и промышленных кругов. Впереди, в удобных креслах сидели представители наиболее богатых фамилий и казначейства. Два кресла стояли отдельно и были развернуты ко всему залу. Я понял, что это для нас. Оранжевому был сооружен помост, покрытый бархатом.
При появлении королевы все присутствующие встали. Ну, такой протокол остался и в наш демократический XXI век. А для местных в темном средневековье это была рутина. Зато громадный Оранжевый привлекал всеобщее внимание. Дракон не упустил своего, величаво идя вслед за монархами и улыбаясь публике. И как бы мы не выглядели бледновато по сравнению с хитрющей рептилией.
Разместились на отведенных местах. Заседание было необходимо для Антуанетты, как она объяснилась со мной незамысловато, для поддержки в королевстве и для втягивания частных капиталов в экспансию новых территорий. Ибо два миллиона нашего банка было очень щедрым подарком, но в королевском казначействе денег не хватало даже для текущих бюджетных выплат. И королева рассчитывала, грубо говоря, подоить частника. Обычные игры обычного государства. Я обещал не мешать. Проигнорировал настойчивый взгляд Антуанетты, которая желала втянуть мою светлость в свои махинации. С меня хватит герцогства, факультета и банка.
Поэтому своих богатеньких поданных обувала Антуанетта. Сначала упомянула о двух миллионах Имперского банка драконов и о богатейших доходах, которые будут получены в результате эксплуатации. Затем сообщила, что согласованию с Банком, директором которого является герцог Камприи, — большинство об этом не знало и встретило заинтересованным гулом голосов, — Таринскому королевству будет выделятся до ста тысяч золотых в год уже на восьмом году после начала освоения из получаемой прибыли. В дальнейшем же планируется строительство флота и освоение морской торговли. И руководить этим процессом буду мудрейшие финансисты Мореи — черные драконы, чей представитель находится здесь. Нарисовав такую розовенькую картину Антуанетта скромно спросила, желает ли кто участвовать в проекте.
Я бы тоже захотел! Разумеется, познакомившись с более подробными данными. Сидящие в зале думали примерно также и осторожно, с оглядкой, начали задавать вопросы своей королеве. Однако, их быстро оттеснили представители казначейства, резво ринувшиеся в бой. Это было несколько неприятным сюрпризом для Антуанетты и она грозно нахмурилась. Ее казначеи сделали вид, что не поняли мимики королевы, принявшись разваливать основные тезисы ее выступления. Получилось нечто непонятное. Бунт поданных в лице финансовой части королевского аппарата?
Мы с Оранжевым переглянулись. Я едва заметно кивнул. Дракон заговорил, опередив на доли секунды королеву. Это был наиболее правильный путь, поскольку если бы на замечания стала отвечать Антуанетта, она бы подмочила репутацию — свою или казначейства — в любом случае последствия были бы негативными. А так, заговорил представитель банка, да еще в виде легендарного черного дракона, о которых действительно ходили слухи, как о великих финансистах.
Усевшись на постаменте величавой черной тушей, он четко отвечал представителям казначейства. Но при этом, вроде бы откликаясь на реплики казначеев, хотя на самом деле он еще более запутывая их, дракон развернул целую пиар-компанию по демонстрации прибыльности вложений в осваиваемые земли. Перед ошалевшими слушателями прошли крупные чугунолитейный и железоделательный заводы, медный комбинат, добыча золота и серебра, торфа, окаменевшей древесины, поставки магических индигриентов. «Похоже, — подумалось мне, — в реальности нам не придется вкладывать ни одного золотого, местные поданные драконам еще взятки будут давать, чтобы их взяли в долю».