— Только постарайтесь не обедать. А то придется потом очищать ваше белье перед тем положить в гроб.
Эльф побледнел от открытого оскорбления. Как-то удивленно посмотрел на меня. Я ответил ему циничной улыбкой. Типа, не рано ли ты занялся сексом, мальчик, тебе еще двадцать два года и ты откровенный ботаник. Таким только на шестом десятке разрешается подумать о партнерше для ночных игр. Только подумать...
Мы разошлись, хотя я ожидал, что мой противник продолжит ссору. Но, по-видимому, произошедшего было достаточно для поединка, а особым умением развивать ссору в драку эльф не обладал.
В деканате мой заместитель заохала:
— Зачем вы связались с отпетым забиякой — графом Ле Тун, который и среди эльфов пользуется плохой репутацией, а уж другие разумные существа обходят его за несколько улиц. Убивает он редко, но так ославит на дуэли, что его противники вынуждены прятаться в своих поместьях от насмешек. Как же вы так, ваша светлость. Хотите, я свяжусь с ее императорским величеством, она может запретить дуэль.
— Зачем же, — я лениво пожевал губу, — право, не принимайте дуэль так близко к сердцу. Ничего личного. Просто, если я не покажу себя, мне придется уехать.
Клавдия Николаевна подумала, уважительно посмотрела на меня.
— Я как-то не подумала об этом. Дай вам Солнцеликий выжить сегодня.
Какие-то они тут боязливые. Женщины, что с них взять. Кстати о Солнцеликом. Он был единым богом большинства населения. Ему поклонялись все существа, а не только люди. Я, правда, несколько сомневался в его наличии, но благоразумно промолчал, пообещав богу быть хорошим мальчиком и умным политиком. В этом магическом мире и бог может быть вполне реальным. И к тому же сердитым и мстительным.
Я молодцевато притопнул каблуками о пол, подчеркивая свою готовность к бою.
В дверь постучали. Вошла девушка, предложившая себя в секунданты и сообщила, что мы должны выходить, если не хотим опоздать на дуэль.
— Королева Таринская, — представила ее Клавдия Николаевна, — правительница одного из крупных государств империи.
— Можно просто Антуанетта, — заскромничала королева, — стреляя в меня глазами.
Все никак не привыкну к существующему на факультете положению. Монарх на монархе. Интересно, а мой эльф в каком государстве правит? Желание сделать противнику побольнее, вплоть до летального исхода (я не признавался вслух, но он меня изрядно обидел, усомнившись в моем статусе декана), потихоньку начало улетучиваться. Вызову серьезный политический кризис в империи и встанут против меня ангелы и архангелы. Точнее, Ангела и Архангел II.
Так и пошли. Антуанетта оказалась двойной болтушкой — как королева, привыкшая, что ее не могут прервать, и как хорошенькая девушка, к которой все ластятся, особенно мужчины, чтобы вызвать улыбку на прелестных губках.
Получасовая ходьба привела меня к мысли о положительном значении холостяцкой жизни для мужчины в связи с отсутствием в ближайшем окружении болтологического механизма. Но наконец Антуанетта умолкла — мы пришли к месту дуэли. Нас ждали. Представитель мэрии — смешливый невысокий толстячок, при взгляде на которого могло создаться впечатление, что у нас состоится не смертоносная дуэль, а празднество. Секунданты, отошедшие от нас. И мы — двое дуэлянтов.
— Как твоя светлость, — фамильярно спросил эльф, — не обмочилась?
Это он мою титул не признает. Еще одно оскорбление. Пришел в себя. Или за час придумал одну тупую остроту? Ничего, у меня язык остался. А острить я научился еще в школе.
— Молоко-то вытер бы, молокосос, а то на губе что-то белое.
Эльф автоматически вытер губу, что вызвало некоторые смешки со стороны студентов и стремительно растущей толпы. Он зарычал и потребовал начать дуэль.
Представитель мэрии открыл рот, чтобы, как я понял, предложить последнюю попытку примирить стороны:
— Не хотят ли уважаемые дуэлянты примириться или...
— Нет, — крикнул эльф, — и убирайся с арены, или сначала я буду драться с тобой. Посмотрим на цвет внутренностей магистратских чиновников.
Представитель мэрии забыл, что говорил, и сбежал с арены. Секунданты только руки развели, даже не пытаясь снять напряжения в отношениях, а может, и не желая примирения.
Граф сразу пошел в атаку. Левой рукой он бросил в меня заклинание — я почувствовал легкое дуновение по коже, не больше. А его правая рука стремительно крутила шпагу. Я отбил и ответил ответным выпадом. Хмыкнул. Ле Тун очень понадеялся на магию. Шпажист он оказался средненьким, на уровень слабее меня.
Через несколько заклятий и пару десятков секунд поединка мы поняли расстановку сил. Толпа ревела от бесплатного зрелища, студенты, наоборот, безмолвствовали, не понимая, почему я не сгораю/замерзаю/разваливаюсь на части, хотя их товарищ применяет мощные заклятия. Последним он испробовал заклятие ветвистая молния, которая немного ослепила меня. Не больше. Зато обдула голову.
— Сегодня неплохая погода, не так ли, граф? — по-светски спросил я его, переходя в очередную атаку.
Ле Тун посмотрел на меня затравленным взглядом и сжал челюсти, сосредоточившись на поединке в напрасной надежде переломить его ход. Впрочем, вскоре ему пришлось вскрикнуть. Я пропорол кисть левой руки. Кажется, представление приближается к логическому концу. Эльфу придется расстаться с этим миром. Надеюсь, он попадет в ад.
— Ваша светлость, — крикнула Антуанетта, почувствовавшая приближение развязки схватки, — не убивайте графа. Пожалуйста!
Она состроила на лице ослепительную улыбку молодой красавицы, с обещанием больших наслаждений. Ишь, какая бойкая! Я холодно улыбнулся.
— Очень жаль, но граф нахамил мне, своему декану. Это возмутительно и я должен наказать его. Надеюсь следующий монарх в его государстве будет не настолько груб.
— У него нет детей, пожалейте.
— Жаль, но мне это не интересно.
— Ваша светлость, граф Ле Тун занял в прошлом году первое место на студенческой университетской конференции по философическим наукам, — пришел на помощь светловолосый юноша, по-моему, князь Ландветтельский.
Довод весьма важный. Я оценивающе поглядел на своего противника. Нет, он не дурак.
— Это правда? — спросил графа, но тот продолжал молча драться, не собираясь вымаливать жизнь. Дворянская спесь!
— Правда, — пришла на помощь Антуанетта, — в деканате есть все материалы, честное королевское!
Убедили, паршивцы! Или я все же с самого начала не хотел убивать его?
— Следующий удар должен был проткнуть сердце, но вы меня убедили, — сообщил я своим сиятельным студентам, — граф пока полезен для факультета. Но урок ему надо преподать. Поэтому это будет правое легкое.
Эльф попытался уберечь оную часть тела, но я финтом легко одолел его сопротивление. Шпага насквозь проткнула тело и вышла из спины. Все, аут. Мой соперник потерял сознание и стоял только из-за того, что я придерживал его шпагой, как свинину на вертеле. Когда выдернул клинок, граф упал.
Я равнодушно вытирал пучком травы лезвие, глядя на студентов, выволакивающих тело с арены, где излечивающая магия, как и все остальные, работала ограниченно, когда сверху раздался шум. С интересом посмотрел. К нам летела Ангела. Уж не со мной ли разбираться? У нее хватит ума привлечь к ответственности за развращение молодежи.
Зря дергался. Ангела с интересом оглядела окрестности, раненого, махнула рукой на склонившихся в поклоне зрителей, с досадой констатировала:
— Опоздала, — обратилась к эльфу, которого обработали целебными заклятиями, и он уже пришел в себя: — граф, вы профессиональный бретер, разумеется, вызовете герцога еще раз на дуэль. Пригласите меня, очень интересно! А то из-за нерасторопности службы контроля и благочестия мне сообщили о поединке с опозданием.
Эльф закашлялся, сплюнул сгусток крови:
— Ваше величество, меня можно наградить различными эпитетами: хамлю, грублю, ленюсь. Но дураком я никогда не был. Герцог гораздо сильнее меня и то, что он оставил меня в живых, простив откровенное хамство, накладывает на меня определенные обязанности. Я ваш должник, ваша светлость.