— Я поищу, — сказала она и вышла. Вернулась она с двумя отвертками. Одна была крестообразная. Она положила обе на столик и заявила: — Правда ведь он прелестный малыш?
— О да.
— Ты очень ему нравишься, — продолжала Джессика. — Сейчас у него трудное время. Он все время меня спрашивает, где папа. Где папа. Но ты очень ему нравишься, Алекс.
— М-м-м, — промычал Алекс, отвинчивая четыре винта, скреплявшие фен. Он не знал, что увидит внутри. Это было все равно что вскрывать сейф, не зная о том, что у него в потрохах. Она внимательно наблюдала за его работой. Примерно так смотрят на автомеханика, когда он ковыряется под капотом, причем не имея ни малейшего понятия, что он там делает с мотором, но все равно в восхищении. Так и она сейчас смотрела на него.
— Как у тебя сегодня дела? — спросила она.
— Неудачно, — ответил Алекс.
— Куда пойдешь?
— В профсоюз театральных электриков.
— Наверное, тебе туго, — сказала она.
— Ну, у меня кое-что отложено. В нашем деле, как я понимаю, бывают периоды, когда работы нет, так что я на это заложился. Джесс, правда, со мной все в порядке. Не беспокойся. — Он уже разобрал фен, и обе половинки лежали перед ним на столе. Он сделал вид, что рассматривает схему.
— Он просто не работает, — сказала Джессика. — Я включаю — и ничего не происходит.
— М-м-м, — протянул он. — Импортный?
— Немецкий, — кивнула она. — Говорили, что очень хороший.
— Некоторые детали выглядят не так, как наши.
— В смысле?
— У нас другие, — сказал он и тут же начал снова собирать фен. — Лучше отнеси его туда, где купила. У тебя ведь есть гарантия?
— Да, но это значит, что я еще месяц не увижу этой чертовой штуки.
— Ничем не могу помочь, — улыбнулся он.
— Электрик, — улыбнулась она в ответ. — Между прочим, у меня мокрые волосы. Дай мне высушить их полотенцем, Алекс. Не нальешь мне «Мартини»? Мне хочется сейчас «Мартини».
Пока ее не было, он собрал фен, пошел к бару и смешал графинчик «Мартини». Когда она вернулась в гостиную, ее голова была обернута белым полотенцем. Он уже налил два бокала. Она сразу же взяла свой и сказала:
— Сколь![11] — и выпила. — Ах-х-х… Хорошо. С «Мартини» у тебя получается лучше, чем с феном.
— Что тебе возразить на это? — снова улыбнулся он.
— Фелис придет к восьми, — сказала она.
— Я не знал, что мы куда-то идем.
— Я думала, что ты…
— Я думал…
— Я могу позвонить ей, и…
— Нет-нет.
— …если ты предпочитаешь остаться дома.
— Нет, лучше куда-нибудь пойдем, — сказал он.
— Мне показалось, что ты хотел вечером куда-нибудь пойти. Когда мы говорили утром по телефону…
— Да, все в порядке, не беспокойся.
— Если у тебя нет денег или что-то еще…
— Нет, все в порядке. Все в порядке, Джесс.
— На самом деле это должно быть за мой счет, — улыбнулась Джессика. — У меня сегодня маленький праздник.
— Да? Какой?
— Ну… — она замялась, все еще улыбаясь, — я снова сегодня ходила к Самалсону. К моему юристу. Я ведь говорила, что я собираюсь сходить к нему?
— Да.
— Догадайся, что он мне сказал? — Она по-прежнему улыбалась. Вид у нее был как у ребенка, у которого есть страшная тайна. Она сидела с ногами на диване, закутавшись в махровый халат, с белым полотенцем на голове. Маленький ребенок с большой тайной. Он знал, что у нее за тайна, он догадывался, но не хотел выкладывать ей.
— Так что?
— Майкл согласился на мои условия, — выпалила она.
— Великолепно, — ответил он. — Это просто прекрасно, Джесс!
— Ну и как тебе это? — ухмыльнулась она.
— Потрясающе, — повторил он.
— Это значит, что, как только мы подпишем документ, я могу поехать на Гаити или в Доминиканскую республику и получить развод в двадцать четыре часа.
— А это хороший развод?
— Чистое золото!
— Я имею в виду, будет ли он законным?
— Еще как! — рассмеялась она и вдруг сказала: — Давай оторвемся. — Она быстро подошла к графинчику и налила себе еще. — Я хочу сегодня вечером оторваться, и пошло все к чертям. Позвоню Фелис и скажу, чтобы она про все забыла. Хочешь оторваться?
— С тобой — конечно.
— Хотела бы я на тебя посмотреть в пьяном виде. Ты очень хорошо контролируешь себя, Алекс. Я хотела бы увидеть, каков ты, когда пьян в стельку.
— Я никогда до такого не допивался, — ответил он.
— Так давай напьемся, хорошо? Давай оба напьемся в стельку.
— Как хочешь, — согласился он.