— Почти приехали, — сказал Арчи.
Алекс глянул на панель управления. Часы показывали четверть двенадцатого.
— Я не хочу входить туда раньше четверти первого, — сказал он. — Пусть Китти начнет работу.
— Ага. Не хочешь остановиться, кофейку выпить?
— Давай. Арч? — спросил он и в замешательстве замолчал.
— Ну?
— Ты не беспокоишься?
— Нет, — ответил Арчи.
— Я тоже, — сказал Алекс.
Они остановились выпить кофе в закусочной в Лэнгстоне напротив банка. Оттуда они продолжали следить за движением. Дождь слегка приутих, но все равно основная банковская работа шла по обслуживанию клиентов прямо в автомобилях. Попивая кофе, они размышляли о том, что банк в таком городишке прямо-таки лакомый кусочек для кого-нибудь с заряженным пистолетом вроде Томми Палумбо. Когда обе стрелки на часах стали указывать прямо вверх, они расплатились и вышли из закусочной. И поехали в Пост-Миллз. У Арчи был спокойный расслабленный вид. Что до Алекса, то он знал, что кровь в его жилах побежит быстрее только тогда, когда он начнет вскрывать одну из дверей. Входная дверь — плевое дело, кровь закипит, когда он займется одной из тех дверей. С собой они взяли сумку с инструментами, что лежала сейчас в машине. Арчи прикинул все скоростные ограничения по дороге туда, так что сейчас ехал осторожно и медленно. Оба молчали. Алекс думал о том, что часа через два каждый из них будет богаче на шестьдесят тысяч или больше. Добравшись до Пост-Миллз, они проехали по Пемброк-роуд к той просеке, которую приметили еще во вторник. Алекс вышел из машины, снял цепь и стоял так на легком дождике, пока Арчи загонял машину как можно дальше от дороги. Машина была почти полностью скрыта деревьями. Он взял сумку с инструментами и вышел к Алексу.
— Хренов дождь, — ругнулся он.
Они вместе прошли по просеке, а затем вдоль стены поместья Ридов. Пока они шли через лес к дому, ласково накрапывал дождь. Поднимался легкий туман. Они вышли на дорожку и двинулись прямиком к парадной двери. Вокруг никого не было видно. Арчи нажал кнопку звонка. Никто не подошел. Арчи позвонил еще раз, еще и еще.
— Что скажешь? — прошептал он.
— Подождем несколько минут, — сказал Алекс.
— Не хочу, чтобы Рид услышал звонок в этой своей чертовой мастерской.
— Не бойся, Китти о нем позаботится.
Арчи снова нажал кнопку. Раздался звон. И снова только шум падающих капель.
— Ну? — прошептал Арчи.
— Вперед, — сказал Алекс.
Вечером они пировали дома у Дейзи.
На столе стояло виски, и пиво, и заказанные деликатесы. Они много ели и пили, но по большей части все вспоминали о том, что случилось в тот день в доме Ридов, пересказывая одно и тоже по три раза, и каждый раз смеялись. Они были похожи на труппу актеров-любителей на вечеринке после спектакля. Рассказы их были анекдотичны, и делалось это скорее не для Дейзи, а для того, чтобы повеселить самих себя, осветив основные моменты происшедшего. Они перебивали друг друга, Китти рассказывала о том, что было в мастерской, Арчи перебивал ее своим собственным рассказом, едва успевая выложить все до того, как вмешивался Алекс. Дейзи сидела на диване и по большей части слушала. Веки ее были подведены зеленым, на губах алела ярко-красная помада. Она походила на великую египетскую блудницу или как ее там. Эти кошачьи янтарные глаза так и стреляли то в одного, то в другого, пока они рассказывали свои истории. По губам блуждала слабая улыбка.
— …мы так и не нашли бы этот гребаный сейф, — сказал Арчи.
— Я впервые встречаюсь с таким, — перебил Алекс.
— Мне понравился тот парень, которого вы обчистили, — сказала Китти. — Он настоящий джентльмен.
— Да уж, — согласилась Дейзи. Протянув стакан Алексу, чтобы тот еще налил, она подвинулась на диване, и платье на ее здоровой ноге задралось. Она перехватила его взгляд, и брови ее удивленно взлетели. Она не сводила с него взгляда, пока он наливал ей, в упор смотря своими кошачьими глазами, глазами египетской блудницы.
— Ох, мать, — расхохотался Арчи, — когда ты налетел на ту вазу, мне показалось, что я сейчас обделаюсь. Дейз, ты никогда в жизни не слышала такого грохота! Когда эта штука шмякнулась об пол, мне показалось, будто бомба разорвалась! Вы не слышали этого там, в мастерской, а, Китти?
— Парень, мы ничего оттуда не слышали, — ответила Китти. — Этот Рид мыслит прямолинейно, как танк. Тут третья мировая могла бы спокойно начаться, мы все равно ничего бы не услышали.