«Даже у Моро не было столь изощренной системы защиты в замке», — с удивлением подумала я.
— Да, у его преосвященства полно врагов, — на вопрос учителя ответил наш проводник (я шла на почтительном расстоянии позади них). — Вы должны понимать, что он занимает высокий пост внутри Церкви. Будучи более двадцати лет архиепископом и кардиналом, он пользовался доверием четырех пап; да и сам может стать следующим римским епископом. Однако, хотя большинство и любят его, всегда найдутся те, на кого божий человек наводит страх.
— И на его жизнь недавно покушались? — невзначай осведомился Леонардо.
Священнослужитель вежливо посмотрел на него.
— Извините, синьор, я не вправе обсуждать с вами подобные вопросы.
Стал бы или нет учитель и дальше настаивать в своей обычной дипломатичной манере, не знаю, ибо мы остановились перед изысканно украшенными двойными дверьми, упиравшимися чуть ли не в потолок. Наш провожатый тихо постучал согнутыми пальцами по резному, с позолотой дереву, и голос изнутри пригласил его войти. Велев нам знаком оставаться на месте, священнослужитель молча проскользнул внутрь и затворил за собой тяжелые двери.
Мы терпеливо простояли в молчании, верно, несколько минут, затем двери снова распахнулись.
— Архиепископ уделит вам несколько минут в знак благорасположения его хозяину, герцогу, — произнес священник и пригласил его внутрь.
Разумеется, обо мне он не упомянул. Я, держась на почтительном расстоянии, последовала за учителем, склонив немного голову, как и приличествует слуге, пытаясь в то же время как можно незаметней рассмотреть окружающее.
Само помещение отличалось показным блеском, но не удобством. С полдюжины высоких резных кресел из поблескивавшего черного дерева, без набивки и подушек, стояли по обе стороны от нас вдоль стен. Здесь вместо современных фресок, как в трапезном зале, висели на тяжелых кольцах и брусьях длинные гобелены, казавшиеся гораздо старше самого замка, закрывая грубо обтесанные стены, заглушая звук и пряча сырость. Каменная плитка под нашими ногами была неровна и беспощадна, и я представила, какой холодной она бывает в зимний день, без толстого покрова, как встарь, тростника.
Впрочем, центром комнаты был массивный стол с ножками вдвое толще моих, с такой же изысканной резьбой, как и на дверях. Из-под опущенных ресниц мне удалось разглядеть старика, сидевшего за ним в напоминавшем трон кресле.
Вблизи архиепископ Милана оказался худощавым человеком, с морщинистым лицом под кардинальской красной шапкой на лысеющей голове. Сегодня на нем был белый жакет с кружевом, а поверх него — красная, застегнутая на груди на пуговицы накидка с капюшоном. Под накидкой висел на тяжелой цепи золотой крест размером с кисть руки. Этот крест, как и золотой перстень на пальце, был его единственным украшением. Столь простой наряд представлял разительный контраст с изысканным одеянием, в котором он был во время шахматного матча и погребения графа.
— Ваше высокопреосвященство, это Леонардо Флорентийский, занимающий должность главного инженера при дворе герцога Миланского, — объявил священнослужитель, а затем скромно отступил в сторону, оставляя их наедине и в то же время все слыша.
Архиепископ не пригласил нас сесть. Он, однако, кивнул головой, давая понять, что Леонардо может приблизиться, и протянул через стол для традиционного поцелуя руку с кольцом. Я затаила дыхание, зная нелюбовь учителя к подобным религиозным обрядам и опасаясь того, что он сделает. К моему облегчению, он грациозно поцеловал протянутую руку и застыл в ожидании.
— Итак, вы великий Леонардо, — произнес его высокопреосвященство твердым и в то же время слабым голосом, вызвавшим у меня опасения за его здоровье. — О вашем таланте стало известно и за пределами Милана. Даже в Риме пронесся слух о художнике, наделенном немалым даром, хотя и, как считают, еретике. Однако я видел вашу работу, Леонардо, и не верю, что тот, кто создает столь прекрасные изображения Богоматери, не знаком со словом божьим.
— Я рисую не только святых, но и грешников, ваше преосвященство, — кротко возразил он. — Но, признаться, я испытываю божественное вдохновение, когда творю.
— В таком случае вам еще можно надеяться, — с легкой улыбкой ответил архиепископ. — Скажите же, сын мой, что за срочное дело вы желаете обсудить со мной?
В двух словах Леонардо описал обстоятельства убийства графа и загадочной смерти юного Лоренцо.
— И поскольку герцог велел мне отыскать того, кто совершил это преступление, — продолжил он, — я тщательно изучил события нескольких последних дней, надеясь найти разгадку. В ходе расследования возникло предположение, что не граф, а вы, ваше преосвященство, являлись настоящей мишенью убийцы. Я просто был обязан предупредить вас об опасности, возможно, подстерегающей вас здесь, в замке.