16
Вечером того же дня, Джин Марроу воздавала свои почести королю и пыталась разгадать головоломку через тонкости настроения и человеческие взаимоотношения. Ее имплантант шептал информацию, из которой она ткала гобелен, кто у кого был в почете, кто поднимался во влиянии, кто падал, хотя и не подозревал о попадании в немилость.
Это была хорошо знакомая игра для нее, одна она играла без необходимости отвлекать большую часть своего сознательного внимания на это. Ее интерес был на молодой королеве и собравшихся вокруг нее. Новая кандидатура регента должна быть членом семьи королевы. Все признаки указывали на это, хотя слухи, что клубились вокруг нее, показывали то, что другие не были настолько же искусным в чтении этих знаков.
Ее удовлетворение блекло, чем дольше она наблюдала за королевской группой. Что-то было не так, в этом она была уверена. Джастин Зирр завис к королеве ближе, чем по своему обыкновению — более чем на три сантиметра, в среднем, ближе, чем он был во время предыдущего вечернего бдения.
Древесный кот королевы был резок и насторожен — опять же, в большей степени, чем это было прошлой ночью. Ее компьютер сообщил, что он беспокойно сканировать толпу, как будто ища кого-то. В тот момент, Марроу решила не присоединяться к очереди тех, кто медленно передвигался к гробу, ибо это привело бы ее слишком близко к королеве и коту.
Уловив какое-то напряжение в них, она заметила, что Джин Марроу оставалась исключительно достаточно долго, чтобы быть увиденной, обменяться банальностями с различными коллегами, а затем сослаться на усталость и уединиться. Никто не подумает, что это странно. Она узнала давно, что ее слепота заставляла людей жалеть ее и предполагать хрупкость, которой она не обладает.
Оставив просмотр, Марроу проследовала кружным путем к месту встречи, где она должна встретиться со своими сообщниками. Она была бы рано, но она могла бы выпить, успокоив свои нервы, и пересмотреть свои записи, чтобы найти поддержку для ее растущей убежденности, что следующим кандидатом в регенты будет герцогиня Кейтрин Винтон-Хенке.
По прибытии в гостиницу, она открыла дверь, запертую серией старомодных ключей. Компьютерные замки, более сложные и более безопасные, также хранили записи. Воздержавшись от грави-лифта, она шла вверх по лестнице, все еще работая над успокоением своих мыслей. Маленький уголок ее ума обсуждал, заказать ли немного еды, вместо напитка, когда она положила свой ключ в последний замок.
Когда она толкнула дверь, открывая ее, она узнала голоса в разговоре. Подслушивание было выгодным времяпрепровождением еще с тех пор, как она была маленькой, и обнаружила, что взрослые, как правило, забывают, что слепой ребенок не обязательно глухой. Мягко закрыв за собой дверь, она ждала в прихожей, ее естественно острый слух дополнялся одним из блоков в ее компьютере.
Как раз когда ее имплантант сообщил ей, что говорившие люди были Марвин Селтман и Паула Гвиннер, она узнала их голоса. Она подавила небольшой порыв отступить и повторно войти с большим шумом, когда она поняла, что то, что она слышит, не подшучивание влюбленных, а нечто гораздо более интересное.
— Довер не явится на нашу встречу сегодня, — сказал Селтман. — Я сделал кое-какие расспросы, и я полагаю, он может быть в опале. Он может быть даже мертв.
— К счастью для нас, — сказала Гвиннер.
Звон льда в стакане заставил Джин Марроу слегка улыбнулась. Всякий раз, когда она нервничала, Гвиннер играла с чем-то. Ее голос оставался невозмутимым.
— Я полагаю, это означает, что мы можем отказаться от нашей надежды, что ему удастся заменить Зирра.
— Правда, — сказал Селтман, — но это и так никогда не было больше чем рискованным предприятием. Довер выполнил свою цель в наших планах. Может быть, это лучше для нас, что он был выведен с пути, прежде чем он смог осознать, насколько тщетны его надежды и решился предать нас.
Что-то в его интонации на множественных местоимениях заставило кожу Марроу покрыться мурашками. Селтман продолжил:
— Наши союзники не хотят, что бы заговор раскрыли. Вместо того чтобы сделать королеву уязвимой, знание, что короля Роджера убили, укрепит поддержку за ее спиной — особенно в палате общин. Обычная народная любовь это все, что составит их жалкий гонорар за их участие.
Паула рассмеялась. — Правда. Никто не убивает водителей автобусов или фабричных рабочих. Если Довер действительно ушел с пути, мы в безопасности. Никто из остальных не станет говорить — они слишком многим рискуют.