— У меня острая аллергическая реакция на цвет, — у неё хватает наглости спорить. Ну разумеется, иного я и не ожидал. — Особенно на такой тошнотворно-нелепый.
— А у меня острая аллергическая реакция на тебя, — парирую, не моргнув глазом. — Поэтому либо надеваешь это, либо отправишься в подвал в чем мать родила. Кстати, отопления там нет.
Уэнсдэй презрительно фыркает и закатывает глаза — но всё же благоразумие берёт верх над нестерпимым упрямством. Аккуратно придерживая злосчастное полотенце, которое так и норовит соскользнуть на пол, она неловко натягивает футболку прямо поверх него — и лишь после этого пушистая ткань падает к обнажённым ногам.
К счастью, она не стала устраивать очередной акт стриптиза. Неужели сдалась? Вряд ли.
Скорее это затишье перед бурей.
Но всего через несколько минут ей предстоит вернуться в заточение, а я не собираюсь заходить в подвал минимум до завтрашнего утра, поэтому можно ненадолго расслабиться.
Наверное. Надеюсь.
Надежно заперев массивную металлическую дверь импровизированной тюрьмы — и не забыв забрать оттуда туфли, чтобы избавить собственный слух от кошмарной экзекуции — я возвращаюсь в гостиную и достаю из мини-бара непочатую бутылку текилы. Аякс уже прислал сообщение, извещающее о его скором прибытии, так что остаток вечера обещает пройти в приятной атмосфере алкотрипа и азартных игр. Как только я разливаю текилу по стопкам и раскладываю фишки для покера, входная дверь негромко хлопает.
— Салют, бро! — Петрополус сверкает белозубой улыбкой во все тридцать два и вальяжно проходит вглубь гостиной, усаживаясь в кресло напротив меня.
Я коротко киваю в знак приветствия. Друг одобрительно присвистывает, осматривая низкий журнальный столик, и деланно-небрежным жестом ослабляет тёмный галстук.
Аякс не работал ни единого дня в своей жизни — собственно, как и я, нам обоим просто повезло родиться в обеспеченных семьях — но всё равно упорно носит галстук и строгий костюм даже после шести вечера. Просто он твёрдо убежден, что деловой стиль поможет снять в очередном злачном месте очередную симпатичную особу с огромными сиськами и куриными мозгами. Когда-то в юности мы делали это вместе. Но после отношений с Бьянкой я стал более избирательным даже в мимолетных связях — куда приятнее трахать тех, у кого в голове больше трёх извилин. Но Петрополус вот уже много лет идёт по пути наименьшего сопротивления.
— За встречу, — торжественно произносит он с таким важным видом, будто мы видимся раз в год, а не шесть дней в неделю.
Закончив тасовать карты, я вскидываю руку со стопкой текилы, и рюмки соприкасаются с тихим звоном. Крепкая прозрачная жидкость с привкусом соли привычно обжигает горло приятным теплом, а лёгкая кислинка лайма добавляет яркости ощущений.
В роли покерного дилера мы выступаем по очереди, и сегодня начинаю я — вслепую раздаю по две карты, ставлю малый блайнд{?}[Обязательная начальная ставка в покере.], выкладываю на стол пять карт. Аякс делает ответную ставку, и игра стремительно набирает обороты.
— Как дела с девчонкой Аддамсов? — Петрополус отличается редкостным любопытством и неспособностью держать язык за зубами дольше пяти минут.
— Нормально, — мне категорически претит вновь затрагивать эту тему. Меньше всего на свете хочется обсуждать несносную стерву, вокруг которой, по неудачному стечению обстоятельств, теперь как будто вращается весь мой мир. Вдобавок изменчивая Фортуна сегодня повернулась ко мне задницей — я явно проигрываю. Какой дерьмовый день. — Сидит в подвале. Уже успела адово зае… надоесть.
Аякс усмехается. Он прекрасно знает, что я очень редко употребляю нецензурные ругательства в своей речи — исключительно в минуты крайнего раздражения.
— Истерит, что ли? — спрашивает Петрополус, вскрывая карты. Проклятье. Стрит против моих двух пар. Досадуя на поражение, я залпом опрокидываю уже четвертую по счету стопку текилы. Впридачу Аякс никак не унимается со своими бесконечными расспросами. — Отец упоминал, что как-то видел Гомеса с женой в Белладжио. Говорят, все Аддамсы чокнутые. Она такая же, наверное?
— Наглухо двинутая, — быстро наливаю очередную рюмку, игнорируя стремительно возрастающее опьянение, пока друг раздаёт карты. — Уже успела раздеться передо мной в ванной.
— Фу, отстой… — лицо Аякса брезгливо кривится, и я запоздало вспоминаю, что успел поделиться с ним своими ошибочными предположениями касательно внешности наследницы Аддамсов. Черт, лучше бы она и вправду такой оказалась. — А я-то думаю, чего ты такой потерянный сегодня. Слушай, бро, завязывай… Голая стремная телка ещё не конец света.