Я отбился, Алка убежала к своим, чтобы доложить, что она… в общем, «азик» идет сегодня первым. Ура-ура, ребята!
Труднее было спасать Андреевича от гнева молодого завлова. Валерий Иванович, потрясенный «механизированным» процессом подачи крабов на конвейер, стал, как и раньше, орать, и тут Андреевич несколько перегнул палку. Он решил попугать завлова, замахнулся на него железной биркой. Тут я уже рядом был; сразу побежал на конвейер, как услышал грозные крики завлова, схватил рабочего за руку:
— Не хулиганьте и работайте по инструкции!
Андреевич послушал меня, а вот завлов не успокоился. Он схватил бирку и побежал, белый от злости, к капитану. А я, погрозив кулаком бедному Андреевичу, который вызвал огонь на себя, рванул к ближайшему телефону и объяснил капитану ситуацию.
— Ладно, усмирю Валерия Ивановича, — буркнул по телефону капитан. — А не спешите ли вы с Борисом Петровичем? Впрочем, ему виднее…
— А что Владивосток советует? — спросил я.
— Будем сейчас запрашивать. Не о том, будет ли шторм или нет. Он, вероятно, начнется после обеда. И нам надо знать, что делать, если нас захватит циклон?
Я пошутил:
— Будем бороться с ним!
Несколько позже я понял глупость своей шутки. Просто шторм — это одно, а вот циклон — это взбесившаяся стихия и с ним бороться на равных даже современные суда пока не могут.
Я оглядел с высоченной палубы «Никитина» просторы моря и самые дальние берега, но не увидел ощутимых признаков резкого изменения погоды. Был почти штиль, светило багровое солнце, лишь изредка по воде пробегала быстрая рябь, и тогда возникало странное впечатление, что море — живое существо, сытое и разомлевшее. Или чайки пролетят над ним, как оводы над стадом коров в полуденный зной, или дохнет ледяной ветер с сопок Камчатки, и тогда лазурную поверхность воды охватывает как бы нервная дрожь; рябь разбегается во все стороны, и начинает сверкать вода порой так ослепительно, что невольно закрываешь глаза.
Ко мне подошел скучающий, как и я, Вира-майна Федя. Он широко зевнул и спросил:
— Сыграем в очко?
— Давай, — сказал я. — Раз, два, три!
Я показал девять пальцев, а Федя тоже не поскупился, выкинул десять.
— Девятнадцать, — сказал я. — Хватит. Давай себе!
Федя вначале набрал семь очков, потом еще два. В третий раз я рискнул и показал ему десять пальцев, но Федя был в этой игре без карт искушеннее меня и ограничился единицей.
— Один ноль в мою пользу, — весело сказал он. — Начали следующую партию…
Но следующая партия не состоялась, потому что с мистика сообщили, что к плавзаводу подходит «азик».
— Принять краба и сети, а мотобот — на балыки! — скомандовал Алексей Базалевич, и я понял, что сегодняшней рыбалке, как и окружающей благодати, наступает конец.
«Азик» подошел к борту с огромным стропом отборных крабов. Сабирович не стал дожидаться разгрузки. Он тотчас ухватился руками за штормтрап и ловко, как-то по-обезьяньи, начал карабкаться вверх. Через минуту он уже был на палубе плавзавода, почему-то мокрый с ног до головы, мрачно посмотрел на своего бортовика, на меня с Федей и на случайных зевак, оказавшихся поблизости, зло плюнул и, опустив голову, быстро пошел на мостик. Суматошный, похожий на цыгана бортовик «азика» радостно потер руки:
— Сейчас пахан даст им перцу. Почему на балыки? Ловить надо, ловить!
— Не возникай, Валера, — посоветовал бортовику Федя.
— Почему не возникай? Вон спроси у приемщика, мы идем первыми, и всем стало завидно, да? Поэтому «азик» на балыки, да?
После этих слов Валерий подбежал к борту и, перегнувшись через леера, стал ободрять своих:
— Ребята, не дрейфь и не цепляйтесь, сейчас пахан на мостике наведет шорох!
К его удивлению, команда «азика» промолчала, умело и быстро закрепила крючья за скобы на носу и корме. Затем по знаку помощника Сабировича мастер Жеребцов включил электромоторы. Заскрипели, натянулись толщиной в руку троса и потащили наверх тяжелый мотобот вместе с его командой.
А еще через десять минут мы узнали, что команда «азика» оштрафована и что Сабировичу грозят крупные неприятности за лов крабов в запретной зоне и за уничтожение мальков и самок. Я тогда вспомнил ночной разговор Сабировича с Евгением. Да, действительно, сколько веревочке не виться, а конец всегда один…
После «азика» подняли еще два мотобота. Их разгрузили и тоже не пустили в море, повесили на мотобалки. Капитан-директор не хотел рисковать, хотя ответа из Владивостока еще не было. А когда пришел ответ, по радио был отдан приказ: всем мотоботам немедленно возвращаться на базу и быть готовыми к шторму!