— Дело идет к войне, — отвечал он на взволнованные расспросы Дринкуотера, и Уйат охотно с ним соглашался. — И это будет столкновение могучих сил, в котором Англии нелегко будет избежать поражения. О, можете насмехаться, мистер Уайт, ведь вы и вам подобные ради славы готовы до луны добраться.
— Он все еще ребенок, — пробормотал Эпплби, когда лейтенант вышел освежиться. — Но да поможет Бог команде, над которой его поставят капитанам — а этого не долго ждать, если война начнется вскоре. Надеюсь, лорды подберут ему терпимого, опытного и понимающего первого лейтенанта.
— Он явно изменился, — кивнул Дринкуотер. — И похоже, не в лучшую сторону.
— Слишком быстрый рост, парень. Это мало кому идет на пользу, если вообще идет.
Да, обед трудно было назвать удачным.
И виновато в этом оказалось не только разочарование в старых друзьях. Приближение войны — вот что по-настоящему беспокоило Натаниэля. Едва уловимое, но неизбежно нарастающее волнение, смешанное со страхом — такое он уже чувствовал на пляже в Бобиньи — заставляло его сердце учащенно биться.
Если начнется война, то где окажется их крошка-куттер? Есть ли шансы на продвижение по службе? Натаниэль и думать не смел о состязании с Уайтом — это было бессмысленно. Но в любом случае, «Кестрел» — отличный маленький кораблик.
Воля провидения привела его сюда, и нужно просто покориться судьбе. В конце-концов, все не так уж плохо. Он обвел задумчивым взором полку, на которой стояли его собственные книги и журналы, оставленные ему мистером Блэкмором, бывшим штурманом «Циклопа». Натаниэля растрогало это наследство. Ящичек красного дерева, в котором хранился квадрант, стоял в углу, а доллондовская труба лежал в кармане плаща, висевшего на крючке рядом с французской шпагой. Собрание приобретений, подарков и добычи — вот и все его имущество. Не слишком густо за тридцать лет жизни. Потом взгляд Дринкуотера упал на акварельный рисунок, изображающий «Алгонкин» у Сент-Моувза, написанный его женой.
Стук в дверь вернул его к реальности.
— Кто там?
— Шлюпка, сэр — раздался голос Тригембо.
Натаниэль сел в койке.
— Лейтенант Гриффитс?
— Так точно, сэр.
— Отлично. Сейчас буду.
Он скользнул в башмаки и надел простой синий китель. Уже открывая дверь, он нахлобучил шляпу и, выскочив с трапа, с наслаждением вдохнул свежий морозный воздух.
Гриффитс доставил приказы от адмирала порта. После полудня «Кестрел» вошел с приливом в Барн-Пул и пришвартовался к блокшиву «Чичестер». На следующее утро на борт поднялись чиновники с верфи, посовещавшиеся с Гриффитсом. Ко времени, когда просвистали обед, стоячий такелаж «Кестрела» был спущен, а к ночи кран блокшива снял с него саму мачту. Утром плотники уже хлопотливо меняли карленгсы, готовясь к установке новой мачты.
— Нам сделают стеньгу повыше, — пояснил Гриффитс, — чтобы ставить прямой брамсель над марселем. — Он глотнул мадеры и посмотрел на Дринкуотера. — Уф, не думаю, что нам придется снова играть в кошки-мышки, после того случая у Бобиньи. Как только ремонт закончится, мы обретем вид нормального военного куттера и заделаемся чертовыми няньками у флота. Но теперь о другом. Клерк из казначейства обещал до Рождества заплатить матросам жалованье. Но получат они только половину от того, что причитается. Дай им все, и они раскидают все свои мозги вместе с кишками по канавам, и нам придется звать на помощь патрули, чтобы собрать их. А мне нужно, чтобы команда была на борту куттера сразу после Рождества.
Дринкуотер признавал справедливость драконовских мер Гриффитса. Если судить по его разговорчивости и оживлению, командир ожидал наступления веселых времен.
— И дайте знать ломбардам, что люди получат жалованье. Тогда их жены прослышат об этом, и не все деньги останутся в кабаках. — Он отхлебнул из стакана, потом полез в задний карман. — Вот что мне передали в конторе адмирала порта. — На стол легло помятое письмо. Надпись на нем была сделана знакомой рукой.
— Спасибо, сэр.
Дринкуотер схватил письмо и вскочил, торопясь уединиться в своей каюте. Гриффитс поудобнее расположился на своем месте и закрыл глаза. Дринкуотер направился к выходу.