Они покинули кафе, не оборачиваясь.
— Куда идем? — спросил он, непринужденно взяв ее под руку.
— В магазин.
Они целый час проторчали в магазине, хихикая над одними вещами и с недоумением разглядывая другие. К некоторым витринам они даже не приближались, будто молча согласившись с тем, что вещи, выставленные там, не предназначены для людей, еще только узнающих друг друга. Когда Лили сделала покупки, они вышли на улицу и направились к автомобильной стоянке, задержавшись лишь в парке, чтобы посидеть на скамейке и посмотреть на детей, играющих под присмотром матерей и нянь. Один малыш понял, что у него появились зрители, и затеял настоящее представление. Он гримасничал, подмигивал, посылал воздушные поцелуи и наконец сел верхом на палочку, притворяясь, что пытается удержаться на спине дикой лошади. Ролли громко смеялся, но мальчик к ним так и не подошел.
— Я вижу, ты любишь детей, — радуясь, заметила Лили.
Ролли удивленно взглянул на нее.
— Да их же все любят.
— Нет, не все. Во дворце многие детей не любят, возразила она. — Там детей воспринимают лишь как неприятную необходимость, а некоторые даже и так не считают.
— Ты имеешь в виду тех, кто крутится вокруг принца и принцессы?
Она кивнула.
— И думают только о вечеринках и праздниках.
— А принц и принцесса?
— Они не такие, — сказала Лили уверенно. — Потеря жены и ребенка глубоко потрясла Дэймона, а принцесса очень хочет иметь семью и детей.
— Похоже, им надо завести новых друзей.
— Это сложно, — вздохнула Лили. — Когда ты несвободна даже ходить по городу, как обычная женщина, ты едва ли сможешь встретить тех, кто не принадлежит к твоему ближайшему окружению.
— Я не понимаю, почему они несвободны ходить, где им угодно, — сказал Ролли.
— Даже ты не был бы свободен гулять там, где тебе угодно, если бы был таким, как они.
Он приоткрыл рот, чтобы ответить, подумал и, помолчав, спросил:
— Кто же так ограничивает их свободу?
Она развела руками, расстраиваясь, что ей не удается объяснить ему.
— Весь мир. Все люди, ждущие момента, чтобы получить выгоду.
Он сдвинул шляпу на лоб и потер пальцами затылок.
— Я не пойму, как можно получить что-то от них, если они не желают этого.
Она немного смутилась.
— Люди всегда пытаются что-то получить, обычно деньги.
— Если, конечно, Монтегю просто не подарят деньги кому-нибудь, то, Лили, я не вижу никакого другого способа получить от них деньги, кроме ограбления или похищения.
— Да, существует и такая угроза.
— Но я не думаю, что эта угроза для членов королевских семейств больше, чем для любого другого богатого человека, если они ведут себя сдержанно, сказал он.
Она порывисто вздохнула, окончательно убедившись в том, что никогда не сможет объяснить ему так, чтобы он понял.
— Это легче сказать, чем сделать, — заметила она. Я знаю. Я вижу, как принцесса Лилиан старается оставаться в тени, подальше от зла, но выходить она может лишь под охраной. Даже принц Дэймон пользуется относительной свободой по сравнению с нею.
— Возможно, принцесса должна сама потребовать немного больше уважения к себе, — пробормотал Роланд.
Лили закусила губу.
— Ты просто не понимаешь. Она была ранена, использована. Она должна защищать себя.
Ролли вернул шляпу на место и нагнулся вперед, обхватив колени руками.
— Похоже, она похоронила себя за стенами дворца. Как она может ожидать, что встретит кого-нибудь, кроме тех, кому дозволено приходить к ней?
Если она действительно захотела бы разбить свою позолоченную клетку, она могла бы это сделать, но для этого нужно приложить усилие и хотя бы попытаться. Мне кажется, что ваша принцесса Лилиан просто ни на что не способна.
Лили нахмурилась, глядя на свои руки, плотно прижатые к коленям. Она не могла сообщить ему, кто она в действительности. Он не смог бы понять.
Никто никогда не обещал ему любовь и искреннюю привязанность только для того, чтобы предать ради бездушных денег. Никто не разбивал его веру, не злоупотреблял его привязанностью, не подчинял его своему влиянию, и все это только для того, чтобы разбогатеть. Ролли не знал о ней ничего, и он не поймет, что ей пришлось сделать, чтобы защитить себя.
Она вдруг поняла, что надеется на большее. На длительные отношения, возможно даже на всю жизнь. В те несколько часов, которые она провела с Ролли, Лили позволила себе помечтать. Он прав.
Она слишком наивна и беспомощна, и поэтому ее надо охранять. Ее слабость — причина того, что флирт с Ролли Томасом никогда не превратится в нечто большее.
Глава 4
Он любил работать с лошадьми, особенно с Леди Дублон, которая постепенно становилась превосходной лошадью для верховой езды. Он мечтал свести ее с жеребцом, уже привезенным в Тортонбург, мечтал приступить к устройству конного завода, но не мог выбросить из головы свою неизвестную сестру. Лэнс Грэйсон хвалил Роланда за то, что ему удалось столько узнать, и настоятельно просил оставаться в Роксбери, пока будет проводиться проверка полученных сведений. Роланд испытывал какое-то неясное беспокойство. Способен ли он сделать больше, чем сделал? Да и Лили почему-то стала избегать его.
Вот как. Оказывается, его беспокойство было вызвано ожиданием встречи с невысокой, прекрасно сложенной девушкой, которая могла быть мечтой любого мужчины. И которую он не видел уже два дня, показавшиеся ему вечностью.
Вздохнув, он вышел из стойла Леди Дублон и наткнулся на Дэймона Монтегю, принца Роксбери. Роланд быстро нагнул голову, жалея, что на нем нет шляпы — оставил на столе в офисе Джока.
— Извините.
— Виноват, — одновременно с Ролли сказал Монтегю.
— Прошу вашего прощения, — пробормотал Роланд, поворачивая прочь.
Дэймон шагнул за ним со словами:
— Мы раньше не встречались?
Роланд остановился, повернулся, поднял руку, почесал ухо и постарался выглядеть спокойным.
— Конечно, встречались, ваше высочество. Я здесь работаю. Меня зовут Томас, Ролли Томас.
— Нет, я не это имел в виду, — помедлив, сказал Дэймон. — Мне кажется, мы встречались где-то еще.
Роланд поднял подбородок, хорошо зная, что отступать нельзя.
— Не представляю, где мы могли встречаться, ваше высочество, но вы любите лошадей, так что вполне возможно, мы и сталкивались где-то. В Америке? Или на аукционах в Ирландии?
Дэймон качал головой.
— Наверное, я ошибся.
— Это могло случиться в Англии или Бельгии, настаивал на своем Ролли. — Или даже в Испании, правда, тогда я был еще ребенком.
Дэймон снова покачал головой.
— Нет, боюсь, что нет. Я люблю ездить верхом, но не занимаюсь покупкой лошадей. Это дело Джока, а он чаще советуется с моей сестрой, чем со мной, ведь она хорошо разбирается в лошадях.
— Странно, — заметил Роланд. Ему бы следовало прикусить язык, но любопытство заставило его продолжать:
— Я еще не видел ее высочество.
— Ну, она немного стеснительна, держится на расстоянии от всех мужчин, кроме Джока.
— Таковы правила этикета?
— Нет, ни в коем случае, — нетерпеливо ответил Дэймон.
— Я спрашиваю, поскольку не хотел бы переступить границы, — пояснил Роланд.
— Я ценю это. — Дэймон кивнул. Затем он поморщился и неохотно сказал:
— Возможно, мы несколько излишне оберегаем ее. Дело в том, что несколько лет назад у принцессы был друг, который разбил ей сердце, — ее любовь он использовал, чтобы вымогать деньги.
Роланд внезапно вспомнил разговор с Лили в парке. Она была ранена, использована. Она должна защищать себя. Каждое слово вдруг приобрело ужасный смысл. Какой-то человек, возможно из прислуги, сперва добился ее любви, а затем попытался вымогать деньги, угрожая оглаской и позором. Бедная девушка попала в сети шантажиста, а он, Ролли, легкомысленно критиковал ее в разговоре с Лили, которая была, несомненно, близкой подругой и доверенным лицом принцессы. Своими словами он обидел Лили, и поэтому она теперь держалась в стороне. Ему надлежало принести извинения. Но сначала он должен уйти от Дэймона, не вызвав у него подозрений.