Глава 28
Принцесса была свежа, принцесса была в хорошем настроении: вот что горячие ванночки из ионов железа и всяких минералов делают. Красовалась артефактной бейсболкой, блестела личиком, будто новенькая платиновая монета. Разницу между платиной и серебром конечно так не понять, но поверьте — благородства в первом на порядок больше! Да у неё, кажись, даже грудь подросла.
— Джерррк! — довольно воскликнула она, не соблюдая ни малейшего этикета и не обращая внимания на наших бюргеров, старательно машущих головными уборами и поклонами. — Едем?
— Яволь майн кайзерин! — щелкнул я каблуками сапог, сам же подойдя ближе прошептал, — сейчас парой щипков при всех угощу. Скажи ты им пару ласковых слов на прощаньице!
Некоторое недоумение её лицо выразило, это же купцы обычные. В смысле уважаемые и почтенные, но не благородная и всякая титулованная накипь. Однако спорить со мной она не собиралась. Забежала на моё место во главе стола и рассказала им, какие они клёвые пацаны, как она любит этот город с богатейшей историей. Наэкзальтировала народ, наэлектризовала. Под конец все орали как сумасшедшие славу королевской фамилии и обнимались с соседями.
— Воть, — сымитировала она мне в свою очередь шёпотом, няшный говорок Каи, — твоя морда довольня?
«А ведь мои глаза меня не обманывают», — понял я, — «точно грудь подросла. Она бы так просто не сюсюкалась. Довольна как котейка с коктейля сметаны и валерьянки.»
— С такой-то принцессой и в жерло вулкана нестрашно падать, не то что на кровать! — бодро сказал ей в ответ, — доволен на все твои две тысячи приданого.
— Но у меня двадцать! — удивилась она, приятно окрасившись в нежно-розовый при словах о кровати.
— Мы вместе вообще на миллион выглядим, — «порадовал» её, — беда в том, что никто столько за нас не даст. Давай исходить из того что есть прямо сейчас, из реальности.
Но с толку её сбить не получилось, абстрактные знания тяжело даются. Прямо сейчас Аиша была в эйфории, а что там Джерк Хилл бормочет, так он семпай: они вечно на своей волне, что-то там выдумывают, планы строят, а жить надо быстро, красиво и сегодняшним днем.
В общем схватила она меня за руку, спешно потащила к карете.
Из ратуши вышли, а там весь КОМ собрался. Кая, Риса, Верлита, Джиро, Сура и Камия рядом жмется. С тенями под глазами, вся измученная, со свертком в руках.
— Что за макияж под глазами? — спросил её, обнявшись с сотоварищами, — кто этот счастливчик, который очертил тебе под глазами новые границы реальности?
Как ни странно, смысл вопроса она поняла.
— Я вот подарки ночью шила, — засмущалась она, — для королевской фамилии.
У Аиши хищно вспыхнули глазёнки.
— Это да, — оценил понимающе, — нормальный бизнес всегда начинается с подарков королю.
Камия с поклоном поднесла сверток Аише, но та, не чинясь, взяла и крепко обняла блонду.
Пока они там обнимашкались я наказал Джиро, по очереди с Каей, следить за мелкими. Они волшебницы крутые, но самоуверенные, жизни не знают. Понимаю, что излишне такая мнительность выглядит: им обеим здесь никто не соперник с двадцать пятым-двадцать шестым уровнями, но бдительность — превыше всего, как говорят практичные злодеи. Они понимают толк в выживании.
— Ну всё-всё, — чмокнул Каю в губки, Рису, Верлиту в щечки, приобнял Камию с Сурой за плечи, — на неделю самое большее уезжаю, без хныканий мне тут. Давайте я вам лучше на прощание подарочек сделаю. Джиро, подай гитару.
Он нырнул в карету и вынес гитару.
Благородные на гитаре здесь играют и, тем более, поют только для своих. Для черни играть — Зашквар Зашкварыч, а народу, несмотря на утро, уже было прилично. Купцы с совещания далеко не ушли, толпились рядом. Кристер, собравший своих последователей для обучения, терся неподалеку. Торговки зеленью, пирожками, просто прохожие — человек сто-сто пятьдесят точно было, но на условности мне было плевать. Я здесь закон и что ты мне сделаешь?
— Этот город самый лучший город на земле, — начал я, — он как будто нарисован мелом на стене.
«Браво» исполнять одно удовольствие, песни несложные, пальцы всегда рядом на струнах, это вам не Эдди Ван Хален с его «Эрапшн». Вся песня про лучший город играется боем на шестерке, без глушения.
— Я не знаю, где еще на этом свете есть, такая же земля, — звонко выдал им припев. Весна начнется, вставлю её вместо земли, пока рано и не аутентично. Они все преисполнились от слов и музыки, замерли, рот открыли, внимают жадно. Я еще только, вместо строчки с белым пароходом переделал в «и куда-то уплывает от улыбки рот».