Теперь все адресаты её посланий будут читать в конце:
С уважением, Онки Афина Сакайо.
Глава 14
1
С Тати периодически случались судорожные припадки – медики вынуждены были привязать её к кровати, чтобы она не повредила живот.
Надежда на выздоровление Королевы увядала стремительно, как срезанный цветок без воды.
Кузьма проводил возле любимой целые дни, он разговаривал с нею; хотя ее слабые реакции на слова и прикосновения вполне могли быть случайными, ему казалось, что где-то там, в каменной раке парализованного тела бьется крохотная моль-душа, которая слышит его.
Маленькая девочка в утробе Тати преодолела семимесячный рубеж – врачи считали это редкой удачей. Двадцать восемь недель – срок, когда ребенок при современном уровне развития медицины вполне может появиться на свет. Теперь жизни малышки ничто не угрожало – акушеры с каждым днём смелее улыбались Кузьме, и всё чаще они говорили "ваша дочь" вместо безликого и холодного "плод".
Зарина навострила уши. Когда ей стало известно, что Тати не жилица на этом свете, а ребенок, которого она носит, вскоре благополучно родится, и это – девочка, она начала активно разминать в голове идеи как получить и узаконить свои права на регентство при малолетней внучке.
Кузьма не сомневался, что мать его попытается захватить власть, и потому на первой же пресс-конференции, посвященной скорому появлению Наследницы, он сделал официальное заявление, что будет регентом сам.
Общественность забурлила, как бульон на слишком сильном огне: представители прогрессивных течений, новые молодежные партии, а также некоторые хваткие личности в верхах, которым показалось, что регентство наивного юноши пахнет для них кормушкой, активно поддерживали позицию Кузьмы, консервативные леди старой закалки не скрывали возмущения: регент – мужчина! это незаконно! это невозможно! скандал!
– Характер, – резюмировала Селия. До этого она отказывалась комментировать жизнь королевской четы как в прессе, так и в приватных беседах.
Зарина прислала сыну гневное письмо с угрозами заморозить все доступные ему счета "ОйлРемайнс", если он не откажется от своего "опрометчивого и неслыханно дерзкого" заявления.
Реакция Кузьмы снова поразила всех. Он опубликовал в блоге письмо матери, а также свой ответ на него:
«Если деньги – твой последний рычаг давления на меня, мама, то считай, что ты побеждена. Я открою благотворительный сбор средств в сети и, будь уверена, соберу на жизнь нам с дочуркой. Человеку нужно совсем немного, а излишества превращают его в злое животное. Моя супруга научила меня терпению и умеренности, за что я останусь благодарен ей до самой смерти. Можешь отказать мне в наследстве, мама, можешь проклясть меня, если это принесет тебе облегчение. Закрывай мне доступ к счетам нашей компании хоть сейчас. Я готов. Народ не оставит своего Короля. Не держу обид, желаю вашей семье здоровья, счастья и новых наследников.
С глубоким уважением, Кузьма шай Асурджанбэй.»
От гнева и стыда Зарина захворала, отчего вынуждена была перенести запланированную операцию по пересадке матки. Женщина-донор, подходящая по всем параметрам, тридцатипятилетняя атлантийка Белинда Блейк получила электронные авиабилеты и вскоре должна была прибыть в Хорманшер.
2
Это была крупная грубая женщина без образования и без занятий; она десять лет служила по контракту в государственном суррогатном резерве республики Новая Атлантида, откуда её уволили за алкоголизм. Покуда служила, она постаралась для родины: произвела на свет шестерых здоровых и крепких граждан. Больше ничего она не умела и не хотела делать. Целые дни она пролеживала на кровати с заткнутыми плеером ушами и пакетом семечек, сухих фруктов или орехов. Гимнастику для беременных делать Белка (так все её называли) ленилась, но охотно гуляла пешком. Она удивительно легко переносила роды – полчаса и готово. Также в ней поражало полное отсутствие эмоциональной вовлеченности в процесс: если другие женщины как-то переживали свое пусть не полное, не родственное, но все же материнство, Блейк выплевывала живых детей из своей утробы точно лузгу – безразлично и даже с презрением. Она уничижительно именовала их "личинками", цинично шутила, похлопывая по животу. В то время, когда она носила шестого ребенка, Белинду Блейк застигли в туалете потребляющей коньяк из карманной фляги. От биологических родителей малыша, разумеется, этот факт скрыли, чтобы избежать разбирательства. Однако, едва разрешившись от бремени, Белинда вынуждена была написать рапорт.