Алан и Энрика смотрели трансляцию церемонии по телевизору.
– Папа! Смотри! Королевский младенец такой хорошенький!
Веселая кудрявая девочка, подскакивая от восторга на диване, указывала смуглым пальчиком на свою единоутробную сестру, которую, по традиции, осыпали зерном на глазах у рукоплещущей толпы.
Алан согласно вздохнул; камера приблизила наследницу, её изображение некоторое время занимало весь экран, чтобы каждый житель страны успел полюбить это великое и беззащитное существо – чем больше Алан всматривался, тем явственнее проступали для него в маленьком личике кронпринцессы родные до слез черты Тати.
Он перевел взгляд на свою дочь: черные тугие локоны, как лапша, рассыпалась по плечам, в приоткрытом ротике сверкали речные жемчужинки молочных зубов, горели вдохновением большие тёмные глаза, в глубине которых мерцали отблески экрана.
– Когда она вырастет, мы будем дружить с ней! – объявила Энрика, повернувшись к отцу.
Мир для неё ещё был простой, открытый и добрый.
Грустная улыбка тронула красивые губы Алана, придала мягкий блеск его глазам – так блестит спокойный океан в облачный день; он не станет возражать ей, не станет ломать в дочери эту удивительную веру в себя и в свое исключительное право на самую лучшую жизнь, эту смелость признавать свое равенство с королями… Перед любовью и перед смертью всё равно ведь равны все; а только эти две вещи – Алан знал – на свете имеют смысл.
8
Зарина шай Асурджанбэй была раздосадована, да не очень; уж она-то знает, что Селия истеричка и дура – посидим, подумаем и придумаем, какой удочкой поддеть на ней корону.
Чистокровные хармандонские аристократки никогда не сдаются.
Что-то не слышно новостей про летающую станцию, в которую Селия вложила свои деньги: наверняка авантюра – потеряет она состояние, мулу понятно, вот тогда и посветит солнышко в наши окошки…
Всемирная академия наук выразила Зарине благодарность за финансирование исследований в области трансплантологии; в торжественной обстановке ей вручили грамоту "почетный спонсор". Зал, полный самых умных людей планеты, щедро отсыпал аплодисментов.
Зарина скалилась с обложек газет, журналов, с телеэкрана. «Первая в мире полноценная женщина с пересаженной маткой!»
Команда врачей осматривала миллиардершу еженедельно; исследователи с большим нетерпением ждали главного испытания для опекаемого ими органа – естественной беременности.
– Удачи, Фома, старайся. В прессе объявят о твоем успехе!
Кузьма не упустил случая поддеть мужа своей мамочки; уж теперь-то этот здоровенный увалень, который бил его, малыша, и отнимал игрушки, ничего не посмеет возразить молодому королю!
Остаток вечера Фома провел с таким лицом, точно его потчевали не лучшими яствами и вином, а исключительно незрелой клюквой.
9
Белка на вырученные деньги купила коттедж недалеко от Атлантсбурга – она поселилась в каморке, смежной с кухней, а остальные комнаты стала сдавать в аренду.
– Вот свезло так свезло, – бывало, рассуждала она, сидя на берегу пруда, среди камыша и осоки, с удочкой и с канистрой пива, – до конца дней ни хрена можно не делать!
Она произносила этот чудесный вывод со взволнованным придыханием, точно завидуя самой себе.
Денег от аренды получалось достаточно, чтобы Белка считала себя состоятельной женщиной. Она поила пивом всех соседок, знакомых, полузнакомых, с какими засиживалась в сельском баре, и по этой причине заполучила среди подобных ей некоторое особенное уважение.
Бывшая разнорабочая Белинда Блейк в своем скромном понимании достигла абсолютного счастья – стоит ли судить её? – ведь если счастье – единственная цель человеческой жизни, то какая разница, в чём оно заключается для каждого конкретного человека? Блажен всякий, познавший его…
10
Королевский некрополь – древний город на берегу океана. Словно тихие беседы бесплотных душ – шелест пустыни, шорох волн, отдаленный гомон птиц. Каждый может прийти сюда – помолчать среди древних колонн, приобщиться к вечности.
Утром и вечером, когда угрюмая охрана отпирает ворота, поток туристов заливает, бурля, безмолвную заводь смерти. Они взбираются по нагретым солнцем массивным ступеням, загадывают свои глупые сиюминутные желания, поглаживая вековые камни; восторгаются, галдят, фотографируют. Некрополь закрывается после полудня, когда небо выцветает от жары, точно ветхая ситцевая простынь, и открывается вновь, когда день начинает клониться к закату.