Поразмыслив над моими словами, король спросил:
– Так, значит, это правда? – В его голосе прозвучала издевка. – Вы влюблены в леди Квинси?
– Нет, сэр. Назвать мои чувства любовью – преувеличение, но было время, когда…
Король поглядел на меня и отвел взгляд. Мускул у него на щеке дернулся.
– Дурак несчастный! – Его величество оглянулся на меня. – Я не о вас. Любой может потерять голову из-за женщины, за это я мужчину винить не стану. Я имел в виду лорда Кларендона. Ему давным-давно следовало сжечь бумаги из шкатулки. Он сказал мне, что так и поступил. Ох уж эти законники – у них рука не поднимается уничтожать документы! Клочки бумаги для них – все равно что хлеб насущный.
Лицо короля посуровело. Он сел и приказал мне позвонить в колокольчик на столе. Я не отважился завести разговор о предполагаемом отце Фрэнсис или обвинениях в двоеженстве. Король не поблагодарит меня за напоминания о том, что он наверняка знает сам – и чего боится.
Когда пришел слуга, его величество велел подать ему письменные принадлежности. Пока король писал письмо, я стоял рядом – его величество ограничился лишь несколькими строками. Затем он сложил лист бумаги, взял свечу и расплавил кончик сургуча. На послание упала большая красная клякса. Король приложил к ней свое кольцо.
Взяв письмо, монарх глядел на него пару секунд, затем бросил на стол рядом со мной.
– Передайте лорду Кларендону, – приказал король. – Немедленно. Если он уже в постели, скажите, чтобы его разбудили. Отдайте письмо лично в руки его светлости, пусть Кларендон распечатает его у вас на глазах.
Кларендон-хаус был погружен в темноту. Горели только фонари сторожей у ворот, выходивших на Пикадилли, и еще один фонарь над главным входом в особняк.
Увидев королевский ордер, сторожа меня сразу пропустили. Один из них проводил меня до боковой двери в западной части дома. Там в коридоре дежурил лакей. Единственными источниками освещения были свеча и фонарь сторожа. Наши шаги по мраморному полу эхом отражались от погруженных в темноту стен. Яркие фигуры на потолочной росписи в темноте походили на призраков.
Лакей позвонил в колокольчик, и наконец к нам вышел слуга.
– Его светлость распорядился, чтобы его не беспокоили.
– Я настаиваю, чтобы граф меня принял. – Я показал письмо. – Это послание от короля. К тому же у меня есть ордер.
Угрюмость с лица слуги как рукой сняло.
– Разумеется, сэр.
По узкой лестнице он повел меня к личным покоям лорда Кларендона.
– Должен предупредить, что его светлость не один, – сказал он, когда мы остановились на лестничной площадке. – Он беседует с его высочеством.
– А господин Милкот здесь? – уточнил я.
– Насколько мне известно, нет, сэр. Если желаете, могу узнать.
Я горько пожалел, что король дал это поручение именно мне. Предстоящий разговор с лордом Кларендоном меня отнюдь не радовал, но я не ожидал, что встречусь и с его зятем тоже. Никто не любит гонцов с дурными вестями, а у меня не было ни малейшего желания наживать такого могущественного врага, как брат и наследник короля.
Кларендон и герцог Йоркский беседовали в кабинете. Слуга велел мне ждать в приемной. Он постучал в дверь и, когда хозяин разрешил ему войти, скрылся внутри. Из кабинета послышались голоса, я разобрал имя короля и свое собственное. Слуга вернулся и с поклоном придержал для меня дверь.
В жарком, душном кабинете ярко горели свечи. Герцог и его тесть расположились у огня. Лорд Кларендон сидел в кресле на колесиках. Герцог проигнорировал мой низкий поклон, да и вообще даже не взглянул на меня.
– Мне сказали, что у вас для меня письмо, Марвуд, – произнес Кларендон.
Я отдал ему послание.
– Король велел мне проследить, чтобы вы его вскрыли, ваша светлость.
Кларендон вскинул брови:
– Чтобы я наверняка его прочел? – Несмотря на возраст и слабое здоровье, голос у Кларендона был звучный, а в тоне чувствовалась ирония. – Король напрасно беспокоился.
Сломав печать, его светлость развернул письмо. Я стоял в стороне и наблюдал за ним. Кларендон надел очки и поднес бумагу к самым глазам. Потом опустил ее и поджал губы. Герцог сидел, уставившись на огонь.
Кларендон поманил меня к себе:
– Будьте любезны, передайте письмо его высочеству.
Он протянул мне письмо, даже не потрудившись его сложить.
Пробежав глазами по строкам, герцог вскинул голову:
– Это неприемлемо.
Кларендон ответил:
– Чего-то подобного я и ожидал. Разумеется, ваша судьба вызывает у меня тревогу. – Его светлость взглянул на меня. – Но подробности обсудим позже. Марвуд, можете доложить королю, что я прочел письмо, и герцог тоже. Передайте его величеству, что нынче я живу в чужом краю, где я никого не знаю, а большинство тех, кто знал меня, видно, об этом позабыли.