========== Часть 1 ==========
«Именем ясного северного неба, да славится король Питер…»
— Вставай, Питер, вставай! — Сьюзен тормошила брата, смешав яркий сон. — Ты ведь не хочешь опоздать в первый же рабочий день? Питер!
Питер застонал и перевернулся на другой бок, лицом к стене, обнял подушку.
— Я отпарила твой пиджак. Питер, — продолжала Сьюзен, судя по звукам, продолжая ходить по комнате и собирать разбросанные по полу книги; Питер вчера готовился до победного, шутка ли, первый день практики в одной из лучших невоенных клиник США! Кажется, Питер совершил немыслимое, выучил больше, чем способен запомнить человеческий мозг, чтобы сдать экзамен лучше всех и потому получить привилегию попроситься в больницу по собственному выбору. Услышав название, преподаватель хмыкнул, потом сказал, что у молодого человека нездоровые амбиции, это у всех так в Британии? Питер уже распрощался было с мечтой, но пришло письмо, где сообщалось, что он принят, привозите документы, побеседуйте с тем-то и тем-то и приходите второго числа к девяти утра. — Завтрак готов. Костюм надень после завтрака, иначе ты все на него уронишь. Галстук я подобрала по цвету, чтобы не было… как в прошлый раз, — осуждающим тоном проговорила Сьюзен. — Вставай немедленно, или я вылью на тебя стакан.
— Если бы ты не была моей сестрой, я бы на тебе женился, — Питер сел, прижимая к себе одеяло, и Сьюзен, уловив многозначительный взгляд, поджала губы и направилась к двери.
— Если бы я не была твоей сестрой, ни на секунду бы рядом с тобой не задержалась, — фыркнула она, обернувшись в дверном проеме и глянув на Питера. — Если через пять минут будешь готов, мы позавтракаем вместе.
Питер со вздохом слез с низкой кровати и встал, потянулся, доставая пальцами до беленого потолка, который немедленно оставил меловой след на пальцах. Они со Сьюзен снимали крошечную квартирку, съехав вдвоем от родителей — отец не мог уехать из дома, что дали ему от работы, а Питер бы не наездился в свою больницу через весь город. Съюзен тоже было удобнее жить с ним: мама слишком волновалась, если она возвращалась домой поздно, а Питер, хоть и осуждал, но молча.
Он умылся и глянул в зеркало, смаргивая капли с ресниц. Светлые волосы, голубые глаза — он больше походил на американца, как ему самому казалось, а дурацкое прозвище «британец», намертво приклеившееся к нему в колледже и университете, было ему ненавистно, хотя Сьюзен твердила, что это еще ничего. Обзывают и похуже. Но Питеру, королю Нарнии, было отвратительно. Ему казалось, что в Америке станет легче, мало что будет напоминать ему о Нарии, в которую он больше никогда не вернется, но ошибся: тоска накрывала его вдруг, как волна, и мало что могло помочь ему выплыть. Сьюзен делала только хуже, ведя себя так, словно никакой Нарнии и в помине не было, хотя она свято верила, что так помогает брату не впасть в депрессию, подпитывая его печаль. И сейчас, глядя в зеркало, Питер снова вспомнил залитый солнцем тронный зал Кэр Параваля и свой сегодняшний сон. Почему? Он ведь даже не вспоминал о Нарнии последнее время.
Питер вернулся в комнату — у него еще минута, чтобы успеть на завтрак к Сьюзен. Та ревностно следила за соблюдением семейных традиций вдали от родителей, и совместные завтраки были одной из них. Питер натянул домашние бриджи и майку, схватил меч и сделал несколько выпадов, разогреваясь и просыпаясь окончательно.
Меч подарила ему, как ни странно, далекая от всех этих ваших детских игр Сьюзен. В особо затяжной период его депрессии, когда Питер не вставал с постели и не ел, она в какой-то момент, устав от беспокойства родителей и их бесконечных расспросов, ушла поздним вечером и вернулась со странным метровым свертком.
— Питер, повернись ко мне, — ласково сказала она, ворвавшись в комнату брата и заперев за собой дверь перед лицом изумленных отца и матери. Питер не пошевелился. — Немедленно встань, когда к тебе обращается королева!
Питер глянул на нее искоса, и Сьюзен сорвала бумагу и ткань, отбросила в сторону и протянула ему меч. Не самый лучший, даже довольно посредственный, но настоящий, пусть и с затупленным лезвием.
— Сью… как?! — Питер бережно взял меч, взмахнул им, чувствуя приятное напряжение мышц. — Откуда?
— Один мой знакомый настолько проникся идеей рыцарства, что даже во время войны не расставался с мечом, — ответила Сьюзен. — Даже в атаку с ним шел. Я рассказала ему, что у меня есть брат, который очень хочет меч, и он дал мне свой тренировочный. Теперь ты должен мне свидание.
— Что? — Питер еще был слишком счастлив, чтобы адекватно воспринимать то, что ему говорят.
— Я пойду на свидание с этим солдафоном, — Сьюзен поморщилась. — И оно наверняка будет ужасно. Поэтому потом ты приглашаешь меня в кино и кафе, а еще ведешь гулять, при этом ты оденешься так, как мне нравится.
— Я тебя люблю, — потрясенно прошептал Питер, снова взмахивая мечом…
— Если ты снова сражаешься с тельмаринами, то кофе не ценит твоей доблести и остывает, — ворвался в воспоминания голос Сьюзен. Питер как можно тише отставил меч на прежнее место и прошествовал на маленькую кухню, а оттуда на балкон, где они со Сьюзен завтракали, когда погода благоволила. Питер рухнул на плетеный стул и громко отхлебнул. Сьюзен поморщилась.
— Я думал, он горячий, — с улыбкой оправдался Питер.
— Это тебя не извиняет, — отозвалась Сьюзен. Питер фыркнул: сестра гордилась британским происхождением и вела себя подчеркнуто как леди; здешние девушки ее не любили, парни млели от восхищения, когда ледяная на вид и чопорная англичанка могла со смехом оседлать армейский мотоцикл, перелезть через забор к лошадям, чтобы покататься, а еще станцевать медленный танец, трогательно обняв и заглядывая в глаза. Этот контраст образа и поведения делал Сьюзен неотразимой, и Питер гордился сестрой и тем, как за глаза ее называли. Кто зло, кто с восторгом, но все сходились на одном: Сьюзен Пэвенси из Лондона — королева.
Тем обиднее для Питера было стать просто британцем.
В больницу Питер прибыл вовремя — еще бы, Сью разбудила его за полчаса до времени, в которое он собирался вставать, а он так ей доверял, что даже не посмотрел на часы. Костюм сидел отлично: когда появились деньги, и это совпало с тем, что Питер вырос из всей своей одежды, мама купила костюм, ориентируясь только на ткань; он сидел на стройном Питере мешком, превращая его в расплывчатое коротконогое нечто, но ничего другого они позволить себе не могли. Сьюзен на вдохе поймала все возмущения брата коротким: «Я все сделаю» и полностью перешила костюм за три дня, поэтому Питер теперь выглядел как картинка. Но все равно беспокойство не отпускало его, настырное, как зубная боль. Когда по коридору пролетел ветер и взъерощил волосы Питера, он чуть не подпрыгнул на месте с единственной мыслью: «Нарния?!», но вовремя удержался. Аслан сказал, что они не вернутся. Это просто ветер, он ничего не значит.
Врач, с которым предстояло работать, Питеру понравился почти сразу: пожилой, чем-то похожий на профессора Керка, он показался ему неимоверно умным, не просто знающим, а именно тем, кто, пожалуй, мог бы вести беседы о логике в духе все того же профессора. Доктор Свенсен славился нестандартным подходом и к медицине, и к преподаванию, и не зря; как только он увидел Питера среди других студентов, он, не дав ему даже представиться, сразу сказал:
— А вы, молодой человек, хороший врач, только ничего пока не умеете. Ничего, мы вас научим. Имя?
— Питер Пэ…
— Я спросил только имя, следите внимательно за тем, что я говорю, — перебил доктор Свенсен, и Питер вспыхнул от смущения. — Что вы так грозно смотрите на меня? Даже если вы король, я не ваш подданный.
Питер сжал зубы и промолчал.
— Король, — хихикнул кто-то за спиной Питера, а потом, когда они гуськом шли за профессором по коридору, Питера окликнули уже новым прозвищем. Пропуская вчерашних студентов в большой кабинет, доктор Свенсен подмигнул Питеру и шепнул: